Странный человек, странная судьба. А меж тем парень даже не начал брить бороду.

Визир никогда не обнаруживал личных симпатий. Когда он дарил жизнь и когда, будучи личным душителем государя, отнимал ее, лицо Накни йра оставалось таким же бесстрастным, как и его поступки. Но в вопросе Риордана визир проявил далеко не всем понятную слабину. Не прошло и недели, как состоялся их второй разговор. За закрытыми дверьми. На встречу с визирем Риордана доставил лично Магат. И уже тогда поразился, как поменялся его бывший подопечный. В глейпинский каземат старший агент вез мятущегося подростка. На встречу с визиром он сопроводил совсем другого человека. Холодного, как сталь, жесткого и непреклонного, ни в чем не уступающего лицу, пред грозные очи которого он готов был предстать.

Магат понятия не имел, что произошло за дверью кабинета Накнийра, но Риордан вышел оттуда его личным секретарем. Он изменил свое решение. Решил не умирать на Парапете Доблести вместе с другими сверстниками, безумно храбрыми, но одновременно безумно глупыми. И с рвением неофита приступил к новым обязанностям.

Этот щенок за несколько месяцев службы окончательно превратился в полицейского цербера. Он возникал словно из ниоткуда. И бывало, что оказывал весомую помощь тайной полиции. Особенно в вопросах задержания или убийствах. Обычному человеку свойственно легкое промедление в моменте, когда он готовится пролить чью-то кровь. Он словно мысленно перешагивает через божественную заповедь, чтобы перерезать ближнему глотку и теряет драгоценные мгновения. Риордан делал это молниеносно. Без малейших колебаний. В его серых глазах не отражалось ничего. Магат настоятельно предупредил всех подчиненных о том, что с новым секретарем визира не стоит шутить. Этот не будет взвешивать тяжесть оскорбления, этот прикончит сразу. И противостоять ему нет шансов, потому что он по натуре – Поединщик. Избранный, жизнь которого уже принесена в жертву Богам. Он всего лишь пользуется дарованной визиром отсрочкой.

Магат расшифровал и причину, почему Накнийр так благоволил Риордану. Есть смелость. Это расходуемый параметр. Он тратится на храбрость. Это презрение страха, некоторая бравада. Храбрые люди возносят себя над страхом, они попирают его. Но не значит, что не испытывают его. Чтобы оставаться храбрыми они тратят смелость. А есть люди бесстрашные. Они в принципе не ведают страха. Для большинства обычных людей страх словно барьер, который нужно перепрыгнуть. Храбрые люди используют для этогосмелость, как сильные физическую мощь. А для бесстрашных барьера вообще не существует. Страх – это производное опасения смерти, возведенное в миг. Бесстрашные люди уже умерли. Они ступают по жизни без барьеров и смотрят на мир пустыми глазами. Встреча с такими людьми очень опасна. Они глядят не на вас, а сквозь вас. Мораль, а также нормы закона – это всего лишь уравнение в их голове. Есть единственный вопрос, который они себе задают: от вас толку больше живым или мертвым? И если мертвым, то не будет защитных ран, как упомянул доктор Бринд. У них нет колебаний, есть только резоны. Вы в их глазах изначально не представляете никакой ценности.

Поэтому Накнийр заметил Риордана. Сам изгой, символ бездушности карательной системы он много лет брезгливо наблюдал человеческую накипь, не в силах вглядеться поглубже. Потому что не испытывал по этому поводу никаких иллюзий. И вот неожиданно он натыкается на существо, подобное себе. Риордан под пристальным взором визира прошел через несколько суровых жизненных испытаний, прошел безупречно, обнаружив не только жестокость, но и острый ум, ловкость и чутье интриги. Магат знал, что особенную приязнь визира Риордан заслужил за убийство голыми руками. Накнийр сам не любил пачкать ковры кровью своих жертв. Всех этих причин хватило, чтобы визир приблизил к себе Риордана и лично продолжил его образование. Ходили слухи, что он увидел в бывшем деревенском охотнике человека, который когда-нибудь сможет стать его приемником.

И теперь этот грозный наперсник Накнийра неспешно приближался к ним. Было от чего поежиться. Риордан остановился в паре шагов от Магата, легким кивком поприветствовал старшего агента и филера, после чего негромко произнес:

– Доложите мне обстоятельства дела.

Его слова прозвучали мягко, даже чуть вкрадчиво, впрочем эта мягкость никого не обманула. Наоборот, собеседники напряглись еще больше.

– Не угодно ли зайти в трактир, там тепло, ваша светлость, – неловко предложил Магат.

Риордан легким движением головы отклонил его предложение.

– Лучше здесь.

Старший агент уже открыл рот, чтобы приступить к докладу, но Риордан остановил его жестом. Потом перевел взгляд на Сирсонура. Тот все понял, откланялся и мгновенно исчез в сгущавшихся сумерках.

Риордан молча выслушал рассказ старшего агента о преступлении. Его не заинтересовала биография Седла, подробности его криминального положения, и лишь когда Магат упомянул о выводах доктора Бринда, на бледном лице юноши промелькнули проблески интереса.

– Я хочу взглянуть на тело, – обронил Риордан.

Вдвоем они поднялись на второй этаж трактира. Ключом, взятым у хозяина, Магат открыл нужную дверь и зажег светильник, что висел на стене у входа. Комната Седла была обставлена просто, но не без претензий на изящество. Стул с резными ножками, латунная вешался с чеканным узором. Труп лежал на спине между кроватью и столом в луже потемневшей крови. Риордан подошел к телу почти вплотную и опустился на корточки, внимательно исследуя характер раны.

– Я могу принести еще один светильник, – предложил Магат.

– Благодарю. Не трудитесь.

Магат сначала скептически покрутил головой, но затем вспомнил, что парню пришлось какое-то время провести в тюремных катакомбах, где освещения и вовсе не было. Через минуту Риордан вновь поднялся на ноги.

– Ну, что же, Магат, думаю, я видел достаточно.

– Бринд сказал, что это был отменный удар, – проронил старший агент.

Риордан ткнул старого сыскаря уколом жесткого взгляда.