— Я уже даже пытаться не собираюсь понять, что там в голове у выпрыгивающих на меня тут и там леммингов.

Отец с инспектором фыркнули.

— Все еще считаю совершенно излишним наличие телохранителя. Не будь я уверен, что справлюсь, просто убежал бы, — добавил я.

— Сын, — безнадежно вздохнул батя и похлопал меня по плечу.

— Все будет нормально! — улыбнулся я ему. — Пойдем домой?

— Пойдем, — улыбнулся он в ответ, и инспектор проводил нас до семейного «Аккорда».

— Ты правда в порядке? — на всякий случай уточнил отец, выезжая на дорогу.

— Все же хорошо, чего переживать? — пожал сидящий на переднем сиденье я. — Хорошо жить в стране, где огнестрельное оружие под строгим контролем! Представь, каких дел он мог бы наворотить с чем-нибудь автоматическим?

Батя побледнел.

— Да ладно тебе, все худшее — позади! — легкомысленно хихикнул я. — Камера смертников пополнена, цикл, следовательно, начался заново — минимум пара месяцев спокойных времен впереди. Разве ты не замечал эту закономерность? Столько всякого произошло, а на мне — только жалкие царапины! Не подумай, я в собственную неуязвимость не уверовал и разумную осторожность проявлять продолжу.

— Это правильно, — одобрил он. — Но я бы очень хотел, чтобы ты все-таки согласился на телохранителя.

— Который нужен минуты на три в год! — фыркнул я. — За границей — ради бога, но по своей земле я буду ходить демонстративно свободно! Им меня не запугать!

— Кому «им»? — фыркнул батя.

— А всем, кто желает мне плохого!

— А ты таких знаешь?

— Если бы я знал — сразу бы сказал тебе! — заверил я родителя и пошел открывать ворота.

Отчитавшись перед взволнованной, переселившейся на первый этаж — тяжело такой груз носить — мамой, папа остался там же, а я отправился к себе.

— Братик, я нашла еще восемь багов! — а вот Чико уже поняла, что переживать за меня совершенно излишне, поэтому занималась более конструктивной деятельностью — при помощи новенького Супер Фамикома играла в «пурототайпу» «Махоутокоро», выписывая найденные технические недоработки.

Этим же, разумеется, занят и специальный отдел — патчей в эти времена не выпустишь, и купленная игра должна работать идеально.

— Смотри! — сестренка за руку усадила меня на соседнее плетеное кресло и показала. — Если подойти к этой стене, трижды нажать «А», дважды — «B» и восемь раз влево…

— Персонаж проникнет сквозь стену! — покивал я. — А ты очень серьезно относишься к делу, а?

— Конечно! Это же игра братика, поэтому я должна стараться изо всех сил! — улыбнулся хороший ребенок.

— Игры постепенно становятся в один ряд с прочими формами развлечений, и мы потеряем огромный кусок рынка, если не предоставим нашей взрослой аудитории возможность получить то, что она хочет. Для этого предлагаю раз и навсегда переложить ответственность за выбор игры на конечного потребителя. Представляю вам систему возрастного рейтинга!

Нанако щелкнула проектором.

— В кино давным-давно есть ее аналог, и никаких проблем с судебными исками и разгневанными родителями не возникает — все ведь знают, на что они идут. Категории такие: «E» — подходит для всех. До сих пор наши проекты по большей части соответствовали этому рейтингу, сюда ведь можно записать «мультяшное» насилие и сражения с роботами. «E-10+». Для детей старше десяти лет — сюда можно добавить, например, разбитый нос и девушек в купальниках. Рейтинг «T» — teen, подростковый — от 13 до 17 лет. Можно вставлять похабные шутки, легкое насилие, поцелуи — все, что так нравится мне и моим ровесникам!

Нинтендодроны посмеялись.

— «M» — mature, для взрослых — от 17 до 21 года. Можно все, кроме откровенной порнографии и многоминутных сцен с пытками. У нас будет несколько визуальных новел с таким рейтингом.

Потому что Окада Мари — очень необычная девочка.

— Если «Нинтендо» не захочет, так сказать, пачкать о наши продукты свою платформу, мы выпустим ее на ПК, — добавил я легкого шантажа и перешел к следующей «букве». — Рейтинг «А» — adults only, только от 21 года! Можно почти все, но нам он не потребуется — наши проекты, все-таки, на другом уровне.

Деды облегченно выдохнули — все уже поняли, что перемены не остановить, и придется соглашаться.

— Скажи, Иоши-кун, а почему именно такие возрастные ограничения? Наше законодательство позволяет установить более гибкие рамки, — спросил один из них.

— Но, к сожалению, не позволяет остальной мир, — грустно вздохнул я, всеми силами демонстрируя недовольство бака-гайдзинами. — Поэтому, для удобства и оптимизации процесса разработки, лучше работать сразу по общей стандартной системе, чтобы потом не приходилось, например, перекрашивать кровь в машинное масло!