– Да верю сынок, мир не без добрых людей, и тебе советую верить в добро и в честных, добрых и порядочных людей, и самому быть добрым. Тим закурил.

– Ты куришь Тим, что, здесь сигареты дают?

– Да, нет мама, их не дают, их покупают, пришедшие сюда люди, посмотреть на нас изгоев, это друг дал - Морган Фриман, он уже тут, десять лет.

– Я за тебя волнуюсь сынок, не кури, курение ведет к болезням, кормят как, хоть здесь?

– Один раз в день, это, чтобы с голоду не умерли.

– Ой, прости сынок, надо было тебе мяса купить, хлеба, колбасы, а я дурная, купила конфет шоколада, как на праздник шла.

– Мама, не переживай, кто-то купит мне что-то, здесь посетителей много.

– Сынок, возвращайся быстрей, если я умру, квартиру заберут в счёт твоего долга, и куда ты потом денешься, где будешь жить, куда пойдёшь, ой чувствую, костлявая подбирается ко мне. Я даже сон про черного кота видела. Тим молчал, он не знал, что сказать, как подбодрить свою единственную, родную мать, он в ней души не чаял, и самое главное, он хотел, чтобы она жила вечность, он, даже мечтал умереть раньше неё, чтобы не мучиться от её смерти.

– Да, мне всё равно мама, но ты не умрешь, ты будешь жить, это я тебе обещаю, мне, только кровать нужна.

– Ой, да ты что, на земле спишь, на голой, сырой земле, Боже, до чего дошёл мир, у них, даже для заключенных кроватей нет.

– Мама, мы для них никто, мы звери, а зверь должен получать зверское отношение к себе, иначе.

– Что, иначе Тим?

– Не знаю мама, зверь, станет ещё большим зверем, вот, что иначе. Дай мама, я тебя поцелую в лобик. Мама прислонилась к клетке, и Тим поцеловал её в лоб.

– Всё будет хорошо, ты главное не переживай, береги своё сердце.

– Ты, так думаешь Тим?

– Да, я так думаю мама, я здесь о многом думаю, больше у меня ничего нет в этой клетке, кроме своих мыслей.

– Не кури сынок, сигареты ведут к болезням, а я не хочу, чтобы ты заболел.

– Выйду на волю мама, обязательно брошу.

– Молодец сынок, я в тебя верю, а вдруг нам кто-то поможет. Угости своего друга конфетами, а шоколадку сам съешь. Знала бы, что вас плохо кормят, я бы кой чего купила, а так, деньги только на обратную дорогу.

– Хорошо мама, как скажешь.

– Сынок, в последний раз тебя прошу, отдай им миллион, зачем он нам, свобода дороже.

– Мама, кому нужна свобода без денег, зачем она, жить в трущобах, как ты работать чернорабочим где-то на заводе или фабрике, на этих жирных уродов бизнесменов, которые всю страну довели до ручки. Всю жизнь вкалывать, и получить на старости лет много болезней, и пенсию три доллара, что даже на хлеб не хватит. Нет, я такой жизни не хочу, я хочу жить как они, как эти жирные толстосумы, которые набивают себе карманы, у них деньги из заднего места уже прут.

– Сынок, а я свою работу люблю, привыкла к ней, ведь я не одна такая, так работают миллионы простых американцев. Меня подкармливают повара, и начальница ресторана дает чаевые, я же тебе часто приносила много ресторанной еды.

– Да мама, это еда, которую не доели эти жирные толстосумы, а я хочу, чтобы они у меня с тарелки ели.

– Где бы ты, поел ещё такие блюда сынок, - не унималась мама.

– Мама, вот именно, в нищете остается есть объедки со стола толстосумов, а я, хочу мама, чтобы мы с тобой стали королями этого мира, чтобы мы стали королями жизни, чтобы у нас был свой ресторан, и чтобы у нас были слуги, а не мы, были бы слугами.

– Тим, ты еще можешь разбогатеть, бедные тоже стают богатыми.

– Да мама стают, но, не в этой жизни, стают, потому что воруют или играют в азартные игры, а я в азартные игры играть не умею.

– Отдай сынок деньги, последний раз прошу.

– Тим, - вмешался в разговор Морган, отдай деньги, ты ещё насобираешь на виллу себе, свобода дороже.

– Нет их у меня, свобода итак, почти у меня в кармане.

– Тим дорогой, вот и твой друг говорит, чтобы ты отдал деньги, не будь вором, отдай, и тебе, и мне, и всем будет хорошо.

– Всем, да, будет хорошо, только не мне, не тебе от этого мама, хорошо не будет, я не хочу, больше говорить мама о деньгах, нет их у меня.

– Ладно, сынок, я тебе верю, но тебе не верит полиция.

– А мне, на них наплевать, как и им на меня. А полиция, тебе мама ничего не говорила?

– Не скажу сынок, а то и меня посадят.

– За это, не садят мама. Ладно не говори, а то будешь мама, рядом с моей клеткой сидеть.

– Всё, такой же шутник ты Тим, не шути так Тим, я клетки боюсь как огня, не хочу на старости лет провести за решёткой. И не кури сынок, прошу тебя, вот я, увидела тебя и очень рада. Я пошла, мне ещё на поезд, и такси до поезда брать.