– Прошу прощения?
– плечи Аньелли напряглись, а брови опустились.

– Коммодор Лакшмания оставила меня военным командиром, сэр, - сказала Мэйника своим самым уважительным тоном.
– Как присутствующий старший офицер бригады Динохром и как командир подразделения Один-Семь-Девять, старшего присутствующего Боло, я теперь являюсь старшим присутствующим военным Конкордиата. Таким образом, в соответствии с нашими первоначальными приказами о миссии, я теперь являюсь военным командующим этой экспедицией.

– Это нелепо!
– взорвался Аньелли.
– Нелепо!

– Нет, губернатор, - непоколебимо ответила Мэйника, отказываясь допустить хоть малейшую дрожь в своем голосе, которая могла бы предупредить его о том, как отчаянно она хотела избежать этой ответственности.
– Это не абсурдно и не нелепо. Я предлагаю вам ознакомиться с соответствующими частями наших приказов и с контрольными разделами Статей о войне и Конституции.
– Она сделала паузу, возможно, на два удара сердца, затем добавила: - Если вы хотите, подразделение Один-Семь-Девять может предоставить вам необходимый текст всех трех документов.

Челюсти Аньелли сжались, как тиски, и она спокойно посмотрела на него в ответ, стараясь выглядеть старше своих двадцати семи стандартных лет. Он находился на борту другого корабля, более чем в двух тысячах километров от "Фермопил", но она почти физически ощущала его гнев, разочарование, обиду и отчаяние.

Трудно винить его, на самом деле, подумала она почти клинически. Он почти в три раза старше меня, и последние пятьдесят лет своей жизни он потратил на то, чтобы сделать карьеру в правительстве. Он профессионал, а теперь какая-то соплячка пытается играть в адвоката по правилам и оттеснить его в сторону. Неудивительно, что он взбешен!

– Независимо от того, что говорится в приказах нашей миссии и военных уставах, капитан, - голос губернатора был ледяным, - мы оба знаем, что ни Конституция, ни те, кто задумал и спланировал операцию "Кукурузное семя", не предполагали, что военное правление заменит гражданский контроль над правительством этой колонии.

– Я не имела в виду, что они это сделали, сэр.

Это был бой, которого Мэйника предпочла бы полностью избежать, а если бы это было невозможно, она бы оттягивала его так долго, как только могла. К сожалению, это был вопрос, который необходимо было рассмотреть - и урегулировать - сейчас.

– Я знаю, губернатор, - продолжила она, намеренно подчеркивая его титул, - что наши планировщики миссии всегда предполагали, что вы будете старшим администратором и первым главой исполнительной власти этой колонии. Я также знаю, что уже существует полноценный исполнительный совет, который будет консультировать вас и служить основой для выборной, самоуправляемой конституционной структуры, которая потребуется колонии. И, наконец, сэр, я заверяю вас, что я полностью осведомлена о требовании Конституции о том, чтобы военная власть была подчинена гражданской власти в соответствии с основным законом Конкордиата. Я не желаю и не намерена каким-либо образом обходить этот закон или пытаться использовать подразделения бригады под моим командованием для создания какого-либо военного государства.

Его лицо оставалось непроницаемым, но она подумала, что, по крайней мере, немного напряжения покинуло его.

– Как я интерпретирую наши приказы о миссии, - сказала она ему, - старший военный офицер экспедиции командует военными и материально-техническими аспектами операции до тех пор, пока колония не будет высажена на подходящей планете и исчезнет военная угроза ее безопасности. Очевидно, люди, которые писали эти приказы, ожидали, что коммодор Лакшмания выполнит роль военного командира, а не кто-то столь относительно младший, как я. Тем не менее, думаю, вы согласитесь со мной, что императивы выживания требуют, чтобы не было никакого вопроса о наших относительных сферах власти. Как старший военный офицер, я могу оказаться вынужденной отдавать приказы, основанные на военной ситуации и моих знаниях о ней, поделиться которыми или объяснить кому-либо еще у меня может не быть времени. Если это произойдет, никто из нас не может позволить себе ситуацию, в которой кто-то колеблется или сомневается в этих приказах, потому что возникает некоторый вопрос о том, имею ли я право их отдавать.

Челюсть Аньелли все еще была сжата, но она увидела, по крайней мере, проблеск признания в его суровых глазах.

– Окончательную ответственность за будущее и выживание этой колонии несете вы, сэр, - искренне сказала она.
– Это ответственность, к которой я не подхожу, и власть, которой я, конечно, не хочу. Но военная безопасность колонии и ее доставка в новый дом теперь находятся под моей ответственностью. Коммодор Лакшмания специально передала ее мне, и моя выслуга лет, несмотря на мою молодость, означает, что я не могу просто передать ее кому-то другому, как бы мне этого ни хотелось. Это мой долг, губернатор, и я намерена его выполнить.

Повисла тишина, и Мэйника задалась вопросом, как бы отреагировал Аньелли, если бы он знал, что она намеренно не открывала огонь до тех пор, пока мелкониане не атаковали "Куан Инь" и два других корабля. Она знала, что у нее не было выбора, но губернатор не только был гражданским лицом, он не был частью этого слияния человека и Боло. Что означало, что он никогда не разделит ее абсолютной уверенности в том, что у нее не было другого выбора, и это сомнение, добавленное к ее молодости и невысокому званию, а также его неприязнь к обоим этим факторам, вероятно, привело бы к ожесточенной и открытой конфронтации, несмотря на то, как сильно он знал, что колония нуждается в Боло.