Кто-то резко постучал в приоткрытую дверь, а затем Шиманьски махнул рукой высокому, широкоплечему светловолосому мужчине, проходившему через нее. Новоприбывший, безусловно, выглядел славянином, но он был невероятно опрятен, явно хорошо питался и безупречно одет в то, что действительно выглядело как форма вооруженных сил Соединенных Штатов. Хотя, как понял Пеплиньски, на его погонах были изображены четыре мальтийских креста капитана украинской армии, а не серебряные планки, которые должен был носить американский офицер.

– Капитан Ушаков, пане полковник, - четко произнес старший хорунжий.

– Капитан, - сказал Пеплиньски немного настороженно, затем кивнул Шиманьски.
– На данный момент это все, старший хорунжий.

– Да, пане.

Хорунжий еще раз ненадолго вытянулся по стойке смирно и удалился, не без настороженного косого взгляда со стороны, когда оставил своего полковника наедине с незнакомцем.

– Итак, капитан, - сказал Пеплиньски, когда дверь за ним закрылась.
– Я так понимаю, вы хотите увидеть бригадного генерала?

– Да, сэр. Я действительно был бы признателен за несколько минут беседы с бригадным генералом Лютославски, - ответил незнакомец - Ушаков.
– Понимаю, что уже довольно поздно, однако есть определенные... действующие логистические ограничения.
– Он слегка улыбнулся.
– Боюсь, что пройдет некоторое время, прежде чем я смогу договориться о том, чтобы быть здесь в его обычное рабочее время.

Пеплиньски понял, что его польский был безупречен. Действительно, он подозревал, что тот был лучше, чем его собственная грамматика. Что не объясняло, почему украинец в американской форме стоял посреди ночи в его унылом, холодном маленьком офисе.

– Могу я поинтересоваться, почему именно вы хотите его видеть?
– спросил он.

– У меня есть сообщение для него от моего собственного начальства.
– Ушаков пожал плечами.
– Учитывая состояние мировой коммуникационной сети, личный эмиссар стал единственным практическим способом доставить его.

– Понятно.
– Пеплиньски оглядел незнакомца с ног до головы, затем склонил голову набок.

– Уверен, капитан, вы можете понять, почему у меня возникло несколько вопросов, - сказал он.
– Например, как украинский офицер оказывается в американской форме? И кто могут быть эти ваши "начальники"?

– Разумные вопросы, - признал Ушаков, кивнув.
– Однако ответ на них может занять некоторое время.

– Мы оба уже проснулись, капитан, - заметил Пеплиньски с тонкой улыбкой и указал на деревянный стул - он был спасен из чьей-то столовой - перед своим столом.
– Присаживайтесь.

– Лучше бы это было хорошее, Марек, - проворчал Людвик Лютославски, входя в гостиную фермерского дома, который был реквизирован под его штаб-квартиру. В открытом камине гостиной был разведен свежий огонь, но он еще даже не начал прогонять холод из комнаты, и его руки были глубоко засунуты в карманы толстого халата.
– Ты хоть понимаешь, какое сейчас чертово время?

– Да, пане, - ответил полковник Пеплиньски. В его голосе было что-то немного странное, хотя Лютославски был слишком раздражен - и не в себе после того, как его разбудили в три часа ночи, - чтобы заметить это.

– Тогда в чем, черт возьми, дело?
– потребовал бывший поручик.

– Пане, здесь есть кое-кто, с кем вам нужно поговорить.

– В три часа ночи, черт возьми?! Я так не думаю!
– рявкнул Лютославски.

– Пане, я бы не стал будить вас в такой час, если бы это не было действительно важно, - сказал Пеплиньски.
– Вы это знаете.

– Что я знаю, так это то, что я не смог заснуть до полуночи, - прорычал Лютославски.
– И что я собираюсь встать менее чем через три часа для зачистки в направлении Марзеньска, чтобы разобраться с этими чертовыми кладовщиками.

– Пане, я...

– Извините, что прерываю, бригадный генерал, - сказал третий мужчина в гостиной, - но, боюсь, это я настоял на том, чтобы полковник побеспокоил вас.

– И кто ты, черт возьми, такой?
– потребовал Лютославски, поворачивая голову, чтобы свирепо взглянуть на незнакомца. Это был взгляд, в котором гнев трансформировался - по крайней мере, слегка - во что-то другое, когда он впервые по-настоящему увидел униформу другого человека.

– Капитан Петр Ушаков.
– Незнакомец слегка поклонился, представившись.

– И ты здесь, потому что?..

– У меня для вас послание от моего начальника, - ответил Ушаков.

– И кто бы это мог быть и почему я могу пожелать услышать все, что он хочет сказать?
– неприятно спросил Лютославски.

– Есть несколько причин, по которым вам лучше услышать то, что он хочет сказать, - спокойно сказал Ушаков.
– Лучшая причина заключается в том, что он хочет предложить вам помощь на определенных условиях.