Неужто паххеты обнаружили пропажу? Не так и хорошо они следят за своим имуществом, как рассказывают.

Услышала это и девушка, тихо заскулив и прямо на коленях двинувшись ко мне.

– Прошу, спасите. Они убьют меня за побег. Пожалуйста, – тонкие пальцы снова уцепились за одежду, вынуждая поднять взгляд.

Несколько ударов сердца я рассматривал ее лицо, пытаясь угадать, что помимо страха еще есть в этой маленькой душе, но ничего не смог увидеть там, в глубине. Меня привлекли глаза. Яркие, синие, как чистое вечное небо над головой.

Не совсем определившись, что мне с нее, я откинул в сторону меховую накидку, что укрывала от холода ночью, махнув головой девушке.

Лошади все приближались, и было уже видно, как огни пляшут между деревьев, когда беглянка, наконец, забралась под шкуру. Накинув на нее мех, я молча продолжил вырезать фигурку, кивнув одному из братьев.

Понятливый воин тут же веткой затер слабые следы на песке, скрывая присутствие беглянки от внимательных глаз. Тамгир только покачал головой, но смолчал. Это было мое дело, и брат не станет поднимать шум и спор из-за женщины.

**

Сапожки, совсем не предназначенные для беготни по темным лесам, развалились почти сразу, после того как предрассветная роса промочила тонкую ткань насквозь. Колючие ветки царапали лицо, цеплялись за одежду, но я упрямо брела куда-то вперед. Было неважно, куда бежать, только бы подальше от стоянки.

Долго меня искать не станут, так что с рассветом мне и было только нужно, что укрыться в какой-то тени и переждать. Только планам не суждено было сбыться.

Сперва моих ушей, сквозь сиплое дыхание и треск ветвей под ногами, достиг звук рога, который использовал обычно Хасан. А после, когда сердце забилось, словно набат, я не слышала больше ничего, кроме этого грохота.

Дрожа, спотыкаясь и обдирая руки, я помчалась сквозь кусты. Не знаю, сколько еще времени прошло, но в какой-то момент сквозь темноту мелькнул слабый огонек. Надежда, совсем неоправданная и глупая, вспыхнула в груди.

Продираясь сквозь кусты, не чувствуя гудящих ног, я вывалилась на поляну, где, словно молчаливые боги степей, сидели мужчины, одетые в меха и вышитые кафтаны.

Рухнув на колени перед ближайшим мужчиной, который казался мне великаном, я только и смогла разглядеть, что сапоги с загнутыми носами. Степняков на своей земле боялись даже хитрые паххеты. Поговаривали, что сами духи на их стороне, так что если кто и мог меня укрыть от глаз торговцев, так это они.

Взмолившись, не представляя, что могу предложить взамен, я надеялась только на то, что степняки понимают мой родной язык.

Но нет, мужчина выдернул из моих рук полу кафтана, которую я инстинктивно ухватила, и сел на большое бревно у костра, больше не глядя на меня. Окинув взглядом поляну, я поняла, что никто из присутствующих больше не смотрит в мою сторону, занимаясь только своими делами.

Шум за спиной, лошадиное ржание и треск веток стали громче, изгнав остатки смелости и гордости, что все еще ютились где-то в глубине, я подползла к великану, что первым встретился мне.

– Прошу, спасите. Они убьют меня за побег. Пожалуйста.

Степняк молчал, разглядывая меня черными глазами. Я успела рассмотреть и сложную серьгу в ухе, и какое-то затейливое плетение косиц, и аккуратную бородку, но на лице не дрогнул ни единый мускул, чтобы показать, что меня услышали.

Мгновения тянулись долго, пока степняк вдруг не откинул какую-то шкуру рядом, кивнув туда. Не очень уверенная, что все поняла верно, я сжалась комочком у самой ноги мужчины, когда мех накрыл меня сверху.

К костру выскочили сразу трое, на низеньких тощих лошадках. Видно, привезли собой, из Паххеты, потому что в степи подобные не водились.

– Чистого неба вам, путники, – тот, что заговорил, не спускаясь с седла, даже улыбкой немог скрыть жестокий блеск глаз. Права беглянка: такой убьет, и не задумается. – Куда путь держите?

– Ты для того нас среди ночи побеспокоил, чтобы о пути спросить? – сощурил глаза мой побратим. Тамгиру не понравилось, что я припрятал девушку, но это он мог стерпеть, а вот наглость паххетов – нет.

– Прошу простить нас, дети степей. Не по своей воле мы нарушили покой ваш, – паххет прижал руку с хлыстом к груди. – Ночью сбежала у нас рабыня. Не видали ли вы следов?

– По ночам здесь только глупцы шастают лесами. А рабынь не было, – все так же резко отозвался Тамгир.

Паххет поджал губы, стараясь удержать на месте гарцующего коня.

– А если мы следы отыщем? – тихо, почти проворковал восточник, отчего и братья, и я вскинули головы, внимательно рассматривая незваных гостей.