Осторожно переступая и держась за стенку, я вышла наружу, вдохнула свежий воздух и поморщилась от боли. Голова трещала, будто меня хорошенько ей приложили об стену. Тихий шорох и легкое движение в стороне от меня, заставили резко распахнуть глаза. Оказалось, что на ступенях ютится полусонный Корчеш. Он жался щекой к нагретым от солнца и еще не остывшим деревянным перилам и кутался в тонкую поношенную женскую кофту.

— Ты чего не спишь? — хрипло спросила я, слегка прочистив саднящее горло. Не хватало еще разболеться.

— Тебя жду. Зюнгер сказал, если проснешься и захочешь уйти, тебя проводить.

— Да я уж, наверное, сам разберусь как-нибудь.

— У нас есть знакомые извозчики. Довезут подешевле. Я провожу.

Сложно было спорить с такими доводами. Пешком я быстро точно не доберусь.

— Ладно, добро. Показывай. Что-то меня простуда окончательно добила. Быстрее бы добраться до жилья.

Корчеш вскочил и, скинув кофту на поручень, показал в какую сторону двигаться.

Ночь уже начала вступать в свои права, заменяя душные сумерки на долгожданную прохладу. На улице мне стало значительно легче, и за Корчешом я шла практически не спотыкаясь, хоть и медленно. Свободная повозка обнаружилась за углом Дома Милости. Я кинула три бронцевых вознице и завалявшийся в кармане мятный леденец Корчешу, а потом, с огромным облегчением, откинулась на простое жесткое сиденье.

Кто бы мог подумать, что я привыкну к езде в повозках на лошадях. Еще совсем недавно считала это пережитком прошлого и несусветной глупостью. Но северный город диктует свои правила. Да впрочем и жизнь пытается постоянно мне что-то навязать. Как бы там ни было, из всего нужно уметь извлекать пользу.

Извозчик домчал меня до гостиницы быстро. На входе дежурил старый хозяин. Я негромко поздоровалась, и уж было хотела пройти мимо, но он меня окликнул:

— Эй, парень. Тут про тебя полицаи узнавали. Натворил чего? Если так, говори сразу, мне проблемы с постояльцами не нужны!

— Да нет, это я на работу к Вермелю устроился. Дочку его по прогулкам сопровождать.

— Кхе, — подавился смехом старик, — эк тебя угораздило!

— И я о том же, — раздосадованно махнула рукой и поплелась по лестнице наверх. Продолжать беседу было бессмысленно. Если бы меня в чем-то действительно подозревали, то я бы уже сидела в полицейском участке, но никак не находилась здесь. Завтра утром, думаю, Вермель выскажет все, что обо мне думает.

В комнате я собрала чистый комплект одежды, полотенце и отправилась в баню. Там всегда имелась горячая вода и в это время стопроцентно не должно быть посетителей. Так и оказалось. Я закрыла двери, скинула с себя потную одежду. Застирала рубаху и нижнее белье. А потом помылась сама. Уже одеваясь в чистое, взглянула на лежащий в ворохе одежды непалий и вспомнила слова Зюнгера.

Получается, то что Проглот впитывая мою магию подчистую, лишал меня и собственных сил. Просто заметила я это не сразу. Ведь в доме у Сани я и так постоянно спала. А здесь, видимо, все время была на эмоциях и совершенно не придала этому значения.

Возможно, кто-то бы обрадовался такому сюрпризу, но меня мой дар совсем не радовал. Я прекрасно осознавала его силу и то, что научиться управлять им самостоятельно я вряд ли сумею.

Как бы ни было, сейчас надевать камень на шею я не решилась. Быстро собрала вещи и свернув мокрое отдельно, вышла из бани...

Сейчас, распаренная и разомлевшая, я мечтала только об одном — прийти в номер и сразу завалиться спать. Но мне это точно не светит. После горячего пара слой искусственной кожи на лице приобрел отвратительный вид, местами сморщился и вздулся. Если особо не приглядываться то, конечно, можно было бы подумать, что это какая-то болезнь или врожденное уродство. Встретится кто и испугается.

Но меня спасало то, что была уже глубокая ночь, и в коридорах царил полумрак. Хозяин гостиницы, в отличие от своей дочери, был не болтлив и абсолютно равнодушен к происходящему вокруг. Он спокойно сидел на скамье у входа и при свете маленького светильника почитывал газету. На меня он не обратил совершенно никакого внимания.

Я прошмыгнула мимо старика и направилась к лестнице, уверенная, что больше мне никто не встретится. Все посетители, скорее всего, давным давно мирно спят в своих комнатах.

То, что зазолотилась моя маленькая змейка, я почувствовала еще в начале своего пути. Конечно, меня это беспокоило, но было бы глупо сразу бить тревогу. Пока она постепенно окрашивалась в огненно-красный цвет, я твердила себе, что просто нужно с ней подружиться, а не цепляться при первом удобном случае за непалий. Тем более, что последствия от его помощи тоже могут быть плачевными.

Змейка забеспокоилась сильнее на середине моего пути, засветилась в районе груди, а потом скользнула назад, за воротник. Я поежилась от легкой и непривычной, слегка ощутимой щекотки и поспешила подняться на свой этаж. Мало ли что она там задумала! Чем быстрее окажусь в комнате, тем лучше.

Однако как только я очутилась в коридоре, по ушам резануло. Звук был схож с сильным порывом ветра, нашедшем на своем пути огромную трубу, отчего захотелось зажать уши руками, но мешало белье, которое я держала. Я резко остановилась, не понимая, что происходит. Осмотрелась. В коридоре никого, и все двери в номера плотно закрыты.