Его сын, Амедео Грассини пошел по стопам отца: окончил юридический факультет того же Падуанского университета и получил место адвоката по фискальным делам при венецианском городском управлении. Эта должность позволяла ему удачно вкладывать деньги в недвижимость, в том числе в Лидо, ставшее любимым курортом венецианского высшего света. В Лидо находилось знаменитое на весь мир казино. Капитал Амедео Грассини рос, а вместе с ним поднимался вверх по социальной лестнице и его владелец. Благожелательному отношению отцов церкви к Амедео способствовали два обстоятельства: женитьба его отца на католичке и дружба с деревенским священником Джузеппе Сарто, который с помощью больших денег Грассини стал сначала кардиналом Венеции, а потом и Папой Римским Пием X [6] . Папа Римский не забыл своего еврейского друга и сделал его членом муниципального совета Венеции, в котором до тех пор евреев не бывало. Тем, кто выражал недовольство таким назначением, новый Папа Римский говорил, что для него есть «только один подлинный христианин, и он — еврей». А король Умберто, памятуя о больших заслугах отца Маргариты и о его еще большем вкладе в развитие города, сделал его Рыцарем Итальянской Короны, вторым по счету в семье Грассини.

Когда Маргарите исполнилось десять лет, семья переехала во дворец бывшего кардинала, выстроенный в готическом стиле еще в пятнадцатом веке. Синьор Грассини установил в нем первый лифт в Венеции и приглашал на изысканные трапезы отцов церкви и наиболее видных представителей деловых кругов, политиков и художников, музыкантов, писателей. Вскоре король Умберто одарил отца Маргариты новой милостью: сделал его кавалером ордена святых Маурицио и Лаццаро. Так семья Грассини достигла того положения, которое Маргарита потом насмешливо называла «ультрабуржуазным».

Супруга синьора Грассини читала английские романы и заказывала туалеты в Париже. Для Маргариты она наняла молодую гувернантку из Швейцарии, которая учила девочку чтению, письму и начаткам арифметики. К десяти годам Маргарита уже довольно бегло говорила по-французски, по-немецки, по-английски — словом, много училась, хотя никогда не ходила в школу.

Ходила Маргарита в городской театр «Ла Фенис», где у отца была ложа, слушала оперы и концерты. А однажды мать, хоть и с трудом, разрешила ей пойти на лекцию скандально-знаменитого писателя Габриэля Д’Аннунцио [7] , автора исторических трагедий «крови и сладострастия».

В двенадцать лет Маргарите разрешили принять участие в аукционе, где многие были поражены выдержкой юной синьорины Грассини, которая сумела обойти всех желающих купить понравившийся ей портрет Марии Магдалины. У Маргариты с детства была неодолимая тяга к искусству. Она начала коллекционировать картины. Коллекционировать знаменитостей, перенимая у родителей опыт ведения салонной беседы, она начала значительно позже.

На лето семья выезжала на побережье Адриатического моря или в горы, где страдавший астмой синьор Грассини проходил курс лечения. Там Маргарита подружилась с мальчиком по имени Гульельмо Маркони [8] . Теплыми летними вечерами они сидели на траве и смотрели в небо: Гульельмо учил ее различать созвездия. Их дружба продолжалась и после того, как Маркони прославился на весь мир тем, что изобрел радио.

Летом Маргарита гостила и у своей бабушки по материнской линии, Дольчетты Леви, которую никто не называл иначе как «бабушка Дольчетта». Она была маленькой, толстой и страдала несварением желудка из-за постоянного переедания. Бабушка не терпела лени и безделья, требовала от внуков чаще бывать на свежем воздухе и в свои шестьдесят лет сидела вместе с ними на уроках иностранных языков. Как раз от бабушки Дольчетты Маргарита впервые и услышала, что женщина может быть сильной, независимой и найти свое место в этом мире, где все решают мужчины. На бабушкином примере Маргарита поняла, что женщина может еще и делать вид, будто не знает, что у мужа есть другая семья и внебрачные дети. «Муж есть муж, — говорила бабушка Дольчетта, — а все остальное — сантименты. Жить надо без оглядки».

Бабушкина смерть была первым ударом в жизни Маргариты.

К четырнадцати годам Маргарита стала миловидной барышней. Распущенные по плечам вьющиеся волосы медного цвета, удивительно самоуверенное выражение серо-зеленых глаз и вкус, с которым она одевалась, привлекали к ней кавалеров. Хотя, возможно, их еще больше привлекало богатство и положение в обществе ее семьи.

Маргарита вряд ли понимала, что она не вписывается в принятые правила поведения, бытовавшие в аграрной, патриархальной, клерикальной Италии конца девятнадцатого века, где женщины должны были сидеть дома, а о борьбе за женское равноправие никто еще и не слыхивал. Маргарита не хотела сидеть дома и быть не наравне с мужчинами. Она уже прочитала «Кукольный дом» Ибсена [9] , эту пьесу, разрушавшую святыню семейного очага и брака. В разрушительную работу внесли свою лепту пьесы и романы Д’Аннунцио, чья богемная («декадентская») личная жизнь привлекала Маргариту не меньше, чем судебные отчеты в газетах о процессе Оскара Уайльда [10] , на котором выяснились подробности его любовной связи с лордом Альфредом Дугласом.

Отец нанял Маргарите трех учителей. Маргарита на всю жизнь запомнила тезис учителя истории средних веков и современной Италии: история нации есть история ее культуры, как и ее войн.

Второй учитель преподавал Маргарите историю искусств. Он научил ее воспринимать огромные полотна венецианских художников пятнадцатого века под совершенно особым углом зрения: как попытку сплочения всего венецианского общества — от аристократии до ее любимых гондольеров. Позднее она узнала, что первое Общество взаимопомощи гондольеров Венеции создал еврейский социалист Луиджи Луццатти [11] , который был избран сначала в Сенат, потом пять раз — на пост министра финансов, а в 1911 году стал премьер-министром Италии.

Но самое сильное влияние оказал на Маргариту третий учитель — драматург, литератор, музыкальный и театральный критик Антонио Фраделетто. Тот самый, который основал в Венеции знаменитую Биеннале [12] и стал ее генеральным директором на целых двадцать лет.

Эту Биеннале, в которой приняли участие художники из двенадцати стран, открыл сам король Умберто в 1895 году, когда Маргарите исполнилось пятнадцать лет.

Синьор Фраделетто не верил ни в демократию, ни в социализм. С его точки зрения невежественный народ в аграрной Италии был способен откликнуться только на грубые лозунги вроде «Долой богачей!». Поэтому образованная часть общества должна взять на себя просвещение темных масс и нести за них моральную ответственность. Следуя идеям Ницше [13] и Шопенгауэра [14] , чьи книги Фраделетто давал читать Маргарите, он призывал итальянцев сплотиться в единой воле во имя величия страны. Привыкший к обожанию слушателей своих лекций, Фраделетто был несказанно поражен, когда его юная ученица заявила, что она вовсе не согласна с его презрительным отношением к невежественному народу. Люди, сказала ему Маргарита, рождаются равными и должны такими оставаться. Учитель попытался переубедить Маргариту на ее собственном примере, но ему это не удалось.