В воскресенье погода наладилась, явно истратив все свои «фи» в предыдущий день. С самого утра выглянуло солнце, было тепло и безветренно. Потому я по привычке решила провести его в саду, наслаждаясь свежим воздухом и тишиной.

До обеда помогала Людмиле с прополкой сорняков на альпийской горке возле декоративного мини-пруда. А после приняла душ, облачилась в купальник, соорудила горку бутербродов, прихватила их вместе с холодным чаем и электронной книгой и уютно растянулась на шезлонге, предварительно сдвинув его в тень.

Перекус много времени не занял, а вот книга увлекла. Страница проглатывалась за страницей, я погружалась в увлекательный фэнтезийный мир. Над головой припекало солнце, лаская кожу, в кронах вишни проказливо шелестел листвой ветерок, а напряжение, копившееся всю неделю, понемногу отступало.

Наконец-то я отдыхала и душой, и телом, не гоняя по тысячному разу одни и те же тревожные мысли.

В какой-то момент, глаза стали слипаться, голова потяжелела, меня окончательно разморило. И не став противиться потребностям организма, отложила книгу и, блаженно вытянувшись на животе, задремала.

Но даже в полусне мысли вернулись к Демиду. Последние месяцы он вел в суде безумно сложное дело, где были замешаны лица, связанные с криминалом. И не рядовые пешки, а значимые фигуры. Когда процесс только начинался, я пару раз пробиралась на открытые заседания, чтобы понаблюдать за Гадаровым. Его умение виртуозно играть фактами, помнить сотни мелких нюансов и вовремя их использовать, хитроумно заманивая в ловушку свидетелей и выводя их к нужному результату, восхищало и заставляло замирать от восторга.

Но в то же время я видела и чувствовала ненависть человека, сидящего на скамье подсудимых. Его горящий злобой и жестокостью взгляд пробирал до костей. И я совершенно не представляла, как с таким негативом справлялся Демид, изо дня в день чувствуя направленное в свою сторону бешенство.

Лично мне было очень страшно, но я утешала себя тем, что преступник находится за решеткой. А то, что его дружки по-прежнему обитают на свободе и могут активизироваться, пыталась запрятать в самой глубине души.

Демид всегда был моим героем, тем, кто справлялся с любой неприятностью, и я верила в его несокрушимую силу. Но кроме всего он являлся не простым служащим, как тысячи других в столице, а заметной фигурой в мире высшей лиги, и я надеялась, что даже отъявленные рецидивисты вряд ли посмеют угрожать адвокату Гадарову.

Шум голосов прорвался в полусон и вытянул сознание на поверхность. Поморгав и осмотревшись, сообразила, что проспала довольно долго. Тень, в которой я расположилась, чтобы почитать, переместилась, и сейчас я лежала на самом солнцепеке.

Скосив взгляд в сторону дома, где слышался разговор, увидела приближающихся в мою сторону Демида и Алису. И мысленно скривилась.

Вот всем сердцем не хотела с ними пересекаться и травить душу, но бежать теперь было поздно. Стоило мне подняться, как я моментально перед ними засвечусь.

Оставалась крохотная надежда, что они не заметят и пройдут мимо, если я притворюсь спящей. Потому закрыла глаза и расслабилась.

ДЕМИД

Я с первого дня знал, что судебный процесс по делу о мошенничестве в особо крупных размерах, да еще тот, где обвинение предъявили Чернову, хорошо известному в узких кругах Чёрту, одному из лидеров криминального мира, станет громким, скандальным, затяжным и в какой-то мере опасным для меня, как представителя стороны обвинения.

Но ни секунды не помышлял отказаться.

Пятнадцать лет назад я выбрал свою профессию обдуманно и отчетливо понимал, кем стану, с чем столкнусь в работе и какие сложности мне доведется преодолевать. И до сих пор хорошо справлялся, и делал свою работу качественно, несмотря ни на что.

В дела с подобным сценарием я ввязывался не впервые, уже знал внутреннюю кухню и возможные многоходовки обвиняемых, начинавших юлить и дергаться все сильнее с каждым размотанным клубком их злодеяний. Но всегда доводил дело до закономерного финала, не отступал и… выигрывал.

И да, наезды, давление и шантаж в мою сторону были всегда, как неотъемлемая часть жизни адвоката.

В деле с Черновым исключения не произошло. Шквал угроз посыпался с первых дней.

Однако, такого размаха я точно не предполагал. Признаю.