Отверженные на факультете менталистов

Как это - заниматься любовью, когда чувствуешь все эмоции партнера?

Что делать, если в чужих мыслях ты подслушал ужасную тайну?

Как жить рядом с кем-то, кто может узнать все твои эмоции и мысли?

Нужна ли прелюдия, если ты точно знаешь чего хочет партнер?

Как жить, если силой мысли можешь убить?

Добро пожаловать на факультет менталистов, где приходится иногда обнажать душу, а обнаженное тело становится чем-то менее интимным по сравнению с мыслями.

Пятеро абитуриентов в сложной жизненной ситуации оказываются на факультете менталистов, но не могут приручить свой дар. Помочь им убеждают бывшего мага, который передвигается на инвалидной коляске, однако его экспериментальные и часто странные методы начинают срабатывать. Самые яркие эмоции, эротические вечеринки, страхи и избавления от них!

Мед. блок академии менталистов. Тишина и хрустящие белые простыни. Седая усталая магичка, приборы и артефакты. Темноволосый мужчина на койке без сознания. Высокий маг хватает за руки седую магичку, не отпуская от себя.

– Алиша, я знаю что ты можешь сделать так чтобы он жил.

– Алистер, нам очень, очень повезло что Макс оказался в крепости именно на этом участке и в это время. А вот Максу очень-очень не повезло. Ты же знаешь, большинство менталистов, принимавших участие в активных военных действиях сходят с ума. Макс и его люди отразили нападение полуорков, которое никто не предвидел. Макс стал причиной сотен смертей и чувствовал их как свои. Он перенес такую пытку, о которой мне бы и думать не хотелось. Ты хочешь чтобы сейчас он очнулся и вспомнил? А мы ему очень обязаны. То что он сделал - предотвратило широкомасштабную войну, будем честными сами с собой. Если бы не он, я бы сейчас занималась хирургией в полевых условиях.

– Знаю. А я бы вел в бой мальчишек- студентов, понимая что большинство их них домой никогда не вернутся. Но Алиша, ты должна попытаться. Это же Макс!

– Если я и волью еще энергию и она усвоится, не факт, что он будет рад этой жизни. Или мы будем рады сумасшедшему Максу. Я не знаю что честнее. Он полностью выгорел и вдобавок не сможет ходить.

– Я вижу.

– Ты хороший диагност. ты видишь но не понимаешь.

– Я не хочу понимать, не могу! Он не мертв

– Ты так молод, мой мальчик, для тебя смерти еще нет.
– грустно улыбнулась доктор

– А для тебя?

– Я с ней уже дружу, мы уже почти любовники, часть моего сердца уже принадлежит ей. Она часть жизни и скоро будет со мной. мне ли ее боятся?

– Алиша, с тобой все впорядке?

– Насколько это сейчас возможно, дорогой. Иди уже отдыхай, я попробую еще поработать над магическими каналами Макса перед наполнением энергией.

– Спасибо..

Растерянный мужчина дошел до ординаторской и отключился прямо в кресле. Трое суток без сна, магический перерасход, стресс и шок не обошли стороной и его. Когда он проснется, Алиша уже поделится жизнью с Максом. Похороны Алишы будут через 3 дня. Макс откроет глаза через 2 недели.

Прелестным утречком в саду мед блока реабилитации Столичной академии магии было тихо. В последний день приёма абитуриентов результаты уже были известны и драма и счастье в основном разыгрывались вокруг списка абитуриентов в главном корпусе. В саду же сидело 5 человек которых судьба подвесила между небом и землей.

– Это безнадежно!
– думала Анита. Блондинка в монашеской накидке не очень могла понять как ей повезло просто попасть в этот сад. Ее привезли из монастырской школы и для нее это было замечательное путешествие после 5 лет за стенами монастыря. Никакого дара она в себе не чувствовала и была убеждена что попала сюда по недоразумению. Факультет менталистов отбирал лучших из лучших металлистов с проявленным даром. И только благодаря новой королевской программе контроля за преступлениями у нее появился шанс побывать в столице. Несколько лет тому назад одному из королевских магов пришло на ум посчитать сколько преступлений совершается менталистами и сколько менталистами которые не умеют использовать свой дар. Вывод оказался достаточно очевидным и с того времени любой незарегистрированный менталист, знающий о своем даре и не имеющий лицензии считался преступником. Когда же дар выявляли в первый раз, менталиста отправляли или на краткие курсы контроля и безопасности в ближайшую академию магии или же дар блокировали. Менталистов было мало и государство старалось поощрять стремление к учебе, хорошо прошедшие вступительный курс могли продолжить образование в одной из академий. Вот только дара в себе Анита не ощущала и оттого чувствовала себя обманщицей, занимающей чужое место.

Кто-то из дальних предков Аниты был оборотнем и от него она унаследовала лисиные ушки которые появлялись когда очень хотелось что-то услышать. Эта особенность скорее расстраивала Аниту, чем могла пригодиться. Часто нехотя приходилось слышать гадости или узнавать заранее плохие новости. Вот и сейчас Анита уже ожидала услышать что оставшихся абитуриентов не возьмут даже на первые шесть месяцев курса контроля. И она была недалека от истины.

Это безнадежно!
– думал Кевин, он очень устал. Устроившись на пеньке и облокотившись о соседний ствол дерева, он даже почти не ощущал несколько крупных колючих семян размером с вишню под своей попой. Встать было так сложно, что проще было перетерпеть дискомфорт. Вчера он приехал в академию за час до сдачи письменного теста после недели физической работы на погрузках. Работать наравне с физически развитыми медведями и волками он не мог, но и отказаться не было вариантом. Болело все, мысли напоминали вязкий туман. Уже почти не хотелось есть так как гораздо сильнее хотелось спать. 12 часовый рабочий день, который неплохо выдерживали медведи, с трудом выдерживали волки, а Кэвин, молодой оборотень камышовый кот, обладавший ладной но все же худой и гибкой юношеской фигурой, держался только на остаточном желании выжить. Но идти было некуда.

Председатель приемной комиссии сидел в кабинете за столом с открытой дверью, так что оборотни могли хорошо слышать все вздохи а иногда и пару крепких словечек.

Это безнадежно!
– проскрипел Алистер Макнут, этот самый председатель и прошуршал страницами. А потом вздохнул. Еще раз. Месяц не задался. Вначале месяца пришлось подтвердить неутешительный диагноз другу. А теперь скорее всего придется заблокировать дар 5и студентам.

Себя он с заблокированным даром не представлял. Он всегда думал что иногда лучше перестать существовать чем перестать чувствовать. А дар менталиста всегда представлялся главным, неотъемлемым, самым сильным и необходимым чувством. Так и сейчас, он почувствовал эмоции другого человека раньше чем услышал, раньше чем увидел его. И чувство это было тяжелым и холодным как огромный кусок льда Безнадежным и болезненным.

– Макси..
– выдохнул он и потер руками лицо. Он и сам себе не признавался, но старательно избегал друга последние 2 недели. Потому что чувствовать эмоции лишившегося дара невыносимо. Потому, что он так и не смог сказать другу что почти наверняка дар не вернется да еще и ходить он не сможет. Прописал еще несколько месяцев восстановления, лучшие процедуры, забрал на кафедру реабилитации академии, но не смог сказать глядя в глаза, что прежнего уже не будет.

Зашуршали колеса, как будто что-то толкал тачку. Максвелла Дар Ринт въехал в комнату и раскрыл руки в объятиях.

– Какие люди, Ал, не ожидал тебя увидеть здесь.

– Извини я знаю что должен был зайти.

– Хрень болотная, ты думаешь я не знаю какими эмоциями от меня фонит? И именно ты запретил мне носить блокиратор.
– Максвелл выглядел так, как будто перестал заботиться о своей внешности уже давно. Немытые волосы, отросшие пасмы, щеки в зарождающейся нестриженной бороде, красные глаза.

= Твой дар нельзя сейчас блокировать, ты же знаешь, блокиратор работает в обе стороны.

– Мой дар! О чем ты говоришь! уже полтора месяца со дня травмы! И ничего! Я глух и слеп! Я не чувствую никого! Впрочем оно наверное и к лучшему. Потому что вокруг меня одна жалость. Все. Меня. Жалеют. Ненавижу!