Метанилла понизила голос и зашептала:

– А вы слышали, что мужчины-скандры занимаются сексом несколько часов подряд? Даже их жены не всегда выдерживают. Наведываются в медкорпус и ложатся туда на недельку-другую. Здоровье поправить и передохнуть заодно. Имейте в виду, Ольга Искандеровна! – и мадам Страшила бешено закивала. Но быстро прервалась и продолжила изливать на меня байки из местного склепа: – А вы знаете, что между корпусных плит может притаиться черная плесень? Или, того хуже, зеленая гниль! Они только и ждут момента, чтобы наброситься на нас и отравить! Да-да! – закивала на мой недоверчивый взгляд Метанилла и взялась за прежнее: – А вы слышали, что электрическое поле из подпола не раз пыталось прорваться выше? И, того и гляди, подкрадется к кому-нибудь во сне. Нападет, пока противник беззащитен и ничего не подозревает. А еще-е! – Она подняла палец вверх и тут же приложила его к губам. Снова закатила глаза и вдруг заорала мне в ухо так, что на некоторое время оно отказалось слышать наотрез: – По ноча-ам в темной башне гуляют куски ауры студентов… Ну тех самых, что сошли с ума после наказания. Они кидаются на всех, кто проходит слишком близко, и поедают их мозги… – Метанилла изобразила то ли суриката на дозоре, то ли щенка, что танцует на задних лапах.

Мои уши уже категорически отказывались слушать этот нескончаемый поток параноидального бреда, а нервы требовали показать им ту самую ауру. Утверждали, что встреча с ней нанесет рассудку гораздо меньший урон, чем общение с Метаниллой.

И вот когда я уже готова была броситься наутек в первую попавшуюся арку, мы свернули к козырьку с надписью «Главный корпус».

Венчала внешне пятиэтажное здание стройная пятигранная башенка с флюгером в виде сфинкса. Интересно, на какой высоте она на самом деле?

Газонные кусты возле главного корпуса выглядели особенно квадратными. Камни дорожек – особенно ровными. Дверь в корпус… особенно тяжелой. И, к сожалению, не только казалась…

Несколько минут я дергала ее в тщетной попытке открыть. Чуть позже, несмотря на мои гордые возражения, к истязаниям ручки присоединилась Метанилла. И тоже без особого успеха.

Так бы мы и дрыгались возле двери всю мою практику, если бы мимо не проходил Генерал. Что он делал возле Главного корпуса в самый разгар военной подготовки, никому не ведомо.

Генерал остановился и несколько секунд наблюдал за нашим танцем возле закрытой двери.

– А-а-а… Что вы тут делаете? – спросил шепотом, подойдя поближе. У воинственного скандра не укладывалось в голове, что кому-то не под силу открыть самую обычную бронзовую дверь. Она и шириной-то была всего-навсего в шесть ладоней.

Мы с Метаниллой переглянулись. Рассказать ему о своем позоре или соврать прямо в глаза? Мысли сотрудницы явно потекли в том же русле, что и мои собственные. Недолго поиграв со мной в гляделки, Метанилла изобразила полукивок-полупоклон. К сожалению, в последние дни я стала до ужаса хорошо понимать жесты сотрудников. «Вы начальница, вам и ответ держать», – что-то в этом роде молчаливо произнесла Метанилла, бессовестно вручив свою честь в мои слабые, человеческие руки.

– Э-э-э… зарядку мы тут делаем… Отжимаемся стоя! – нашлась я после недолгой паузы.

Генерал окатил нас пораженным взглядом единственного глаза, и я испугалась, что он и его сейчас лишится. Уж больно сильно тот выкатился из орбиты.

Покачав головой и поцокав, Бурбурусс усмехнулся и махнул на нас рукой:

– Женщины! Разве так отжимаются?

Не говоря больше ни слова, он схватил Метаниллу за шкирку, прижал к стене и принялся учить отжиматься. Смотрела бы и смотрела, как сотрудница расплачивается за то, что кинула меня «на рельсы» любопытства Генерала. Жаль, у меня вскоре начиналось занятие.

Метанилла пыхтела и сопела, отталкиваясь от стены, Бурбурусс удерживал ее на полусогнутых локтях и толкал назад. Дрожащими руками, вся в испарине, сотрудница едва спасала лицо от каменных объятий стены десятки раз. Но потом я, словно бы невзначай, спросила у Генерала:

– А ты не мог бы открыть мне дверь? Руки заняты.

И повертела перед его носом тоненькой пластиковой папкой с планом занятия. Это и сгубило смешливую Метаниллу. Тяжелая длань Бурбурусса толкнула ее к стене в самый неудачный момент – Метанилла как раз захихикала. Поздно опомнилась, попыталась дернуться назад, но сопротивляться длани воинственного скандра под силу, наверное, только его жене. Метанилла расстроенно всхлипнула и с размаху штурмовала лицом каменную кладку. Генерал добродушно отпустил подчиненную, чтобы открыть непокорную дверь, и обнаружилось, что корпус все же пострадал больше Метаниллы.

На камнях остался толстый слой пудры. А также – помада, тени, тушь и еще невесть что. Казалось, на стене корпуса кто-то нарисовал портрет женщины ну очень легкого поведения. Что самое поразительное, лицо Метаниллы менее размалеванным от этого не стало.

Жирный кусок тонального крема с пудрой вперемежку вздрогнул и плюхнулся со стены на землю. Невдалеке приземлился кот. Шерсть его стояла дыбом, а когти готовились долго и доходчиво объяснять – насколько их владелец не в восторге от вынужденного полета.

Кот осторожно подошел к тональному крему, ткнулся в него носом, принюхался и оглушительно чихнул, подскочив на месте. Остатки косметики Метаниллы плюхнулись прямо на спину животного. Кот подскочил как ужаленный и бросился наутек. Со спины его улыбалась алой помадой и подмигивала длинными ресницами очень густо накрашенная женщина.

Генерал без усилия дернул дверь, и та распахнулась настежь.

Я не сдержала облегченного вздоха.

До занятия оставалось целых двадцать минут – достаточно, чтобы поближе познакомиться со знаменитой доской объявлений. Я столько про нее слышала, что просто жаждала увидеть воочию.