Побег был спешным и мало организованным. Ничего удивительного в том, что возвращение получилось жалкое.

Всю обратную дорогу я молчала. И Тео молчал, и Юса, и Ранко. Все мы.

Я не помнила, как пересели на встречный. За окном пролетали в обратном порядке пригороды и полустанки, леса и поля, над которыми низко клубился черный рваный дым. Я сжимала двумя руками все тот самый проклятый баул, намертво вцепившись в него. Затянувшаяся судорога: руки ныли от ладоней до самых плеч, но не могла заставить себя ослабить хватку. Словно прикрывалась этим чертовым баулом и от братьев, и от случившегося, и от пропахшего остатками Гнева купе. Запах шел не от стен или сидений. Сгущенный озон пополам с гарью пропитал нашу кожу. Можно пересесть на встречный поезд, но от себя избавиться не так-то легко.

Я оставалась такой злой на Тео, что ни разу не посмотрела убедиться: с ним все хорошо? Наверное, он не был в порядке. Просто не мог после такого мощного приступа Гнева. Но мне сейчас все равно.

И ни слова не сказала, пока Тео и близнецы давали показания начальнику поезда, и даже надеялась, что за случившееся брата сурово накажут. Тщетные надежды: Гнев Тео настолько силен, что Магистрат, несомненно, спустит этот случай на тормозах. «Усушка и утруска» – так, кажется, они называют инциденты, когда Гнев случайно вырывается из-под контроля. Запланированные жертвы внезапно освобожденной энергии.

Так что я просто молчала.

И на вокзале, куда прибыл обратный экспресс, я продолжала пялиться в землю, упорно прижимая к груди баул окаменевшими пальцами. Не смотрела на братьев. Подчеркнуто не смотрела. Даже когда оступилась на ступеньках, выходя из вагона, и чуть не полетела прямо под платформу на вымазанные гудроном рельсы, и Юса схватил мой локоть справа, а Тео притянул сзади к себе за плечи, я все равно не удостоила их ни единым взглядом. Просто брезгливым движением плеч стряхнула их руки, как будто на меня нападало осенней жухлой листвы. Оба не возмущались, убрали ладони сразу.

– Клен, – только тихо позвал Юса.

Но я шла вперед, и все, кто встречался на платформе, сразу расступались, пропуская нас. Наверное, от меня исходили такие энергетические волны, что, пожелай я, вот прямо сейчас могла бы перебить даже приступ Гнева у Тео.

Конечно, я ничего не ответила. На что он надеялся?

– Оставь, она скоро отойдет, – это шептал Ранко, но так громко, что это все равно, как если бы он кричал.

– Ага, – Тео запыхался, и это неудивительно, учитывая, сколько Гнева он выдал на бедолагу-попутчика. – Шиори все такие. Вспыльчивые, но отходчивые.

А вот он точно говорил именно для меня. Для моей гордой, хоть и перехваченной на полпути к бегству спины. Намекал на то, что, возможно, раскаивается.

Наш экипаж эти бестолочи, конечно же, оставили на том полустанке, где догнали поезд. Надо было брать билет на скорый. Они бы, конечно, тоже догнали, но не так быстро. Помучились бы хоть подольше.

Я вышла из затемненного тоннеля, ведущего от путей прямо на большую привокзальную площадь, и сразу направилась к наемным экипажам. Знала, где они кучкуются, так как всего лишь несколько часов назад подъехала на одном из них сюда, надеясь благополучно покинуть столицу.

Честно говоря, я немного упивалась своей внезапно прорезавшейся самостоятельностью. Они думали, что так и просижу до конца своей жизни в Доме Шиори, не смея носа высунуть за пределы его владений? Пусть видят, как хорошо ориентируюсь в общественных местах. Особенно он. Пусть Тео увидит, что вполне могу постоять сама за себя и нисколько не нуждаюсь в его опеке, выходящей за пределы всего разумного.

Я нарочно свернула в ту сторону, где тосковали в ожидании пассажиров механические экипажи. Тео как-то сказал, что все коляски, управляемые Гневом, взял под свое покровительство Дом Кайли, и, кажется, получал теперь очень даже неплохую прибыль. Гепажи быстрее и чище, но сейчас я и слышать не могла о том, к чему прикасалась чистая энергия. Дом Кайли не получит сегодня от меня ни монеты в свою казну. Прости меня, Дом Кайли и все его обитатели.

Братья поплелись, конечно, за мной, и мы вчетвером сильно набились в двухместную коляску. Конечно, столько взрослых людей сразу экипаж бы не выдержал, а пару высоких, но очень тощих подростков, одну субтильную девушку и молодого парня, еще не достигшего своего двадцатилетия, вполне мог себе позволить. Поэтому возчик только крякнул что-то неодобрительное в пышные ржаные усы и потянул рычаг. Экипаж стронулся с места, и тут я поняла, что в этой тесноте и тряске, которая бросает нас друг к другу, делать вид, что моих братьев в природе не существует, будет очень затруднительно.

Но я держалась изо всех сил, и не бросила ни на одного из них пусть и короткого взгляда, даже когда впереди показалась крыша центрального особняка Дома Шиори.

Возчик резко затормозил у знакомых витых ворот, отливающих рыжиной на старых сколах, и внимательно смотрел, пока я доставала из-за пазухи деньги. Хорошо, что Тео был уже настолько вымотан, он даже не обратил внимания на этот страстный взгляд, иначе мы бы точно имели тут кучку пепла. И на этот раз точно бы пахло горелым мясом.