Шрифт:
— Это ни о чем мне не говорит, — она рассмеялась. — Он похож на Генри? Аргх.
Я фыркнула и заставила куклу Этты танцевать, когда она посмотрела на меня через плечо.
— Нет, они же усыновленные, помнишь?
— Ах, да.
— Хотя все такой же секси, — признала я.
— Да!
— Ты неисправима, — усмехнулась я.
— Ага, ага. Как он выглядит?
— Черный, — сказала я, представляя мысленно Тревора. — Великолепный. Большие карие глаза, безумно густые ресницы, широкая улыбка, широкие плечи…
— А его задница?
— Я не…
— Не лги мне, сестренка!!!
— Ты можешь быть капельку серьезней?
Миранда рассмеялась.
— Я знаю, что ты заценила.
— Конечно, я же не слепая. Но это не тема для обсуждения. Не будь такой приставучей.
— Эй, это всего лишь научный интерес, — защищалась она. — Я же не говорю, что ты должна трахнуть этого парня.
— О боже, — пробормотала я, мои щеки вспыхнули от одной только мысли об этом. Прошло много времени с тех пор, как я была с кем-то, и никто, включая отца моего ребенка, не был так привлекателен для меня, как Тревор Харрис. Он был действительно хорош собой, это было бесспорно, но было что-то еще, что, казалось, делало его для меня привлекательным. Я не была уверена, что это было — то, как он держал себя, или то, как вежливо пытался сделать мне удобно, или что-то, что я даже не могла точно определить, — но, черт возьми, это делало его для меня очень сексуальным.
— Черт, — сказала Миранда, хихикая. — Ты определенно хочешь этого брата!
— Не хочу, — возразила я.
— Хочешь, не спорь со мной! Я тебе точно говорю!
— Ты никогда с ним не встречалась, — пробормотала я, представляя, куда вел этот разговор.
— Я могла бы, — заметила она, ее смех стих. — Ты просто не узнала бы об этом.
— Он сказал, что его семья хотела бы познакомиться с нами поближе, — ответила я, в тревоге кусая губы.
— Эй, — успокаивающе произнесла Миранда, услышав, как изменился мой голос. — Раз они готовы познакомиться, это хорошо, верно? Мы уже говорили об этом.
— У тебя недостаточный семейный опыт, — ответила сестре, не удивляясь тому, что пока я нервничала, она пыталась успокоить меня.
— Вот именно. Если что-то случится с тобой или со мной…
— Не говори о таком.
— Если по какой-то причине они будут нужны ей, хорошо, что те хотят быть рядом.
— Ты права, — согласилась я, откидываясь на спинку дивана. — Я знаю, что ты права.
— Хотя трудно доверится людям, — понимающе сказала она.
— И не говори.
— Пожалуйста, мы можем теперь вернуться к горячему брату? — прошептала она, как будто это был секрет.
Я хихикнула и села вполоборота, чтобы посмотреть, как играет Этта.
— Хм… я тебе сказала, что у него борода?
— О бооожееее, — пискнула моя сестра, растягивая последнее слово, что получился стон.
— Он пригласил нас поплавать в отеле, в котором остановился, пока он тут, — прошептала я, чтобы Этта не услышала меня.
— Ты собираешься воспользоваться приглашением?
— Не знаю. Я подумаю. Кажется, это было бы менее странно, чем если бы он снова пришел к нам.
— И ты могла бы полюбоваться на него в плавках.
— Конечно же, потому что это наиболее важно.
— Ну, это не так уж и неважно, — ответила она. Я могла только представить, как она пожимает плечами, как будто соблазнение дяди моей дочери было абсолютно разумным поступком.
Только я собралась ответить, как заметила, что лицо Этты сморщилось, и быстро встала с дивана.
— Мне пора, — сказала я Миранде, беря Этту на руки. — Нужно отвести Этту в туалет.
— Не в тувалет! — возразила Этта, пытаясь вырваться из моих рук.
— Люблю тебя.
— Я тоже люблю тебя, — смеясь, сказала она.
Я повесила трубку и понесла Этту в ванную как раз тогда, когда она торжествующе посмотрела на меня.
О, да. Красивая внешность Тревора была очень важна, подумала я, когда понесла Этту в свою спальню, чтобы сменить ей подгузник. Почти так же важно, как каким-то образом убедить мою дочь, что какать в унитаз — это весело.
Глава 5
Тревор
Как только я вошел в свой номер в отеле и понял, что мне абсолютно нечего делать, кроме как сидеть там и гадать, как, во имя бога, мой младший брат без оглядки оставил этих двух женщин, я пожалел, что не вышел из дома Морган. Даже неловкое молчание и ощущение того, что я странный наблюдатель в их жизни, были лучше, чем мысли, которые сейчас проносились в моей голове.
Мое горло сжалось от волнения, когда я вспомнил взволнованность моей мамы и звук ее слезливого смеха, когда я позвонил ей. Она хотела знать все сразу, и ее вопросы были настолько быстрыми, что у меня не было возможности ответить хоть на один из них. Знание, что маленький кусочек Генри все еще существует в этом мире, было небольшим утешением, когда мы миновали обстоятельства ее существования. Однако незнание того, счастлив ли его ребенок и в безопасности ли, было похоже на темное облако беспокойства, нависшее над всеми нами. Было огромным облегчением узнать, что не только она в порядке, но и что ее мама была кем-то, кого знали мои родители. Тот факт, что Морган была с нашей семьей совсем недолго, более десяти лет назад, не уменьшал этого облегчения.