Я положил телефон на стол, как только мы попрощались, и тут же вскочил на ноги, еле удерживаясь от победного танца, как какой-нибудь герой комедийного сериала девяностых. Я был смесью беспорядочных эмоций: вины и беспокойства, немного страха и адского волнения. Собирался ее увидеть, и не только это, собирался познакомить своих родителей с Эттой. У меня было то, что моя мама любила называть «муравьями в штанах», и я никак не мог усидеть за своим столом. Так что вместо этого пошел в офис Брама, чтобы понадоедать ему.

— До сих пор не спишь? — бодро спросил я, улыбаясь, когда он взглянул на меня.

— Я не думаю, что ей это нужно, — серьезно ответил он, подняв руки в жесте капитуляции. — Честное слово, я не думаю, что моему ребенку нужен сон.

— Конечно.

— Нет, я совершенно серьезно. Она не спит около двадцати часов в сутки. Это безумие.

— Как Ани? — спросил я, прислонившись к дверному косяку.

— Она в плохом настроении и почти всех ненавидит, кроме Ариэль.

— Значит, ты хочешь сказать, что она плохо с тобой обращается, — сказал я с явно притворным сочувствием.

— Мужик, я просто хочу переспать со своей женщиной, — проворчал он. — И когда я говорю «переспать», я имею в виду сон. Сомневаюсь, что смогу на данный момент сделать больше.

Брам не очень много говорил, а тем более, когда его что-то беспокоило, поэтому я сразу же стал серьезным при его словах. Было немного забавно, что Ариэль держала их в таком напряжении, но я мог видеть, какой урон это наносило ему, и это был не маленький урон.

— Почему бы вам, ребята, не оставить ее сегодня со мной? — предложил я, все еще говоря после разговора с Морган с такой энергией, словно не спать всю ночь с младенцем казалось хорошей идеей.

— Ты серьезно? — спросил он с облегчением на лице. — Пожалуйста, будь серьезен прямо сейчас.

— Ага. — Я кивнул. — Позвони Ани и дай мне знать.

— О, прямо сейчас я говорю тебе да, — твердо сказал он. — Ани может говорить все, что хочет.

— Круто. — Я оттолкнулся от дверного косяка и потянулся. — Дай мне знать позже, когда захочешь ее подвезти. Я уезжаю на день.

— Куда? — спросил он, удивленно дернув головой. — Куда ты идешь?

— Я босс, — с улыбкой сказал я. — Поэтому поеду, куда захочу.

Я ушел, звуки его проклятий звенели у меня в ушах. Я сочувствовал ему — понедельник всегда был для нас очень загружен, и пытаться сделать все, пока меня не было, было отстойно, но у меня не было возможности работать. Потому что мой разум был слишком занят Морган и Эттой и поездкой, которую мне нужно было спланировать, чтобы я мог увидеть их.

Поэтому вышел из офиса и поехал прямо к родителям. Я избегал маму с тех пор, как Морган отложила наш приезд, и мне не терпелось сказать ей, что она наконец-то могла составить какие-то планы. Я просто надеялся, что смогу подавить свое волнение настолько, чтобы она не увидела меня насквозь.

— Эй, мама? — позвал я, когда открыл входную дверь. — Где ты?

— Она там сзади, — ответил папа, идя по коридору. — Что ты здесь делаешь в восемь утра?

— Взял выходной, — сказал я, немного посмеиваясь над удивленным выражением его лица.

Я не из тех, кто брал выходные наугад. Потому что всегда планировал и сообщал им заранее, если меня не будет в офисе, и делал это не очень часто. Если чему меня и научил отец, так это ценности хорошей трудовой этики. Моя карьера в семейном бизнесе не повлияла на это; наоборот, это заставляло меня работать усерднее. Как один из сыновей хозяина, я подавал пример и не хотел, чтобы он был дерьмовым. Мы строили что-то, что должно было служить долго, надеюсь, на протяжении многих поколений. Я бы не рискнул этим, лишь наполовину выполняя свою работу.

— Хорошо, — сказал отец, пожав плечами. — Ты хочешь провести свой редкий выходной с мамой, будь моим гостем, — поддразнил он.

— Не могу придумать лучшей компании, — ответил я.

Мы прошли туда, где моя мама сажала цветы в горшочки, и я сел на ступеньки крыльца, чтобы посмотреть, как она работает.

— Тревор, — воскликнула она радостно. — Что ты здесь делаешь?

Я, видимо, удивил их обоих.

— Мне сегодня звонила Морган, — легко произнес я, прислонившись спиной к крыльцу. — Она сказала, что они всегда рады видеть вас.

— Действительно? — спросила мама, сдерживаясь, по-прежнему держа руки запястьями глубоко в земле. — Боже, какое облегчение.

— Я же говорил, что она просто хотела сначала уладить свои дела, — напомнил я ей.

— Ну да, — ответила она, ее руки снова зашевелились. — Но я подумала, что это могло бы ее оттолкнуть, понимаешь? За десять лет многое может измениться — мы действительно не знаем эту женщину. В голове у нее могло быть сколько угодно мыслей. Я просто рада, что она позволит нам увидеть маленькую Генриэтту.