— Не отпущу больше, поняла? — зашептал он на ухо, — Только моя будешь! — от его слов по телу пробежали мурашки и я вздрогнула. Рома снова завладел моими губами, проник языком в рот, сплетаясь с моим. Я потерялась в собственных ощущениях, предательское тело слишком остро реагировало на его прикосновения. Низ живота требовательно заныл, а трусики практически промокли от обилия влаги. Никогда раньше я не загоралась так быстро, что готова была сама на него наброситься. Он одним поцелуем разрушил все мои стены и барьеры, которые я выстраивала годами.

Рома повернул меня спиной к себе, продолжая сжимать волосы одной рукой, а другой задирая платье и просовывая в трусики. Провел указательным пальцем по клитору и вздрогнул всем телом, как от удара:

— Хочешь. — удовлетворенно зашипел мне на ухо, лаская клитор уже двумя пальцами, — нахера выпендривалась, блядь, знал бы, уже давно своей сделал, — внизу живота нарастало напряжение, меня трясло как в лихорадке, губы пересохли. Рома задвигал пальцами быстрее, я громко застонала, откидывая голову назад. Взрыв и меня затрясло в конвульсиях. Рома убрал руку, звук расстёгивающейся ширинки и он заполнил меня собой, отодвинув край трусиков. Внутри все еще пульсировало, я громко вскрикнула и вцепилась в его запястье ладонями. Он начал двигаться, быстро, не давая времени привыкнуть. Грубо, жестко.

Схватил за горло, чуть сжал, не снижая темпа, другую руку снова вернул на клитор и потер чувствительный бугорок. Я не смогла сдержать крика от острого ощущения удовольствия, прокатившемуся по всему телу.

— Кричи, — потребовал Рома, — громко, — вышел из меня и снова вошел на всю длину мощным толчком. Вскрикнула и выгнулась ему навстречу. — Не так, смотреть на тебя хочу, — Рома повернул меня к себе лицом, — сними нахер эти тряпки, — приказ. Только самой не дал, сдернул с меня платье через голову и откинул в сторону. Следом полетел лифчик.

Я сделала шаг и схватив края его футболки, потянула наверх, обнажая мускулистую грудь с редкой порослью волос, облизала пересохшие губы, переводя взгляд на пульсирующий орган.

Рома подхватил меня на руки, заставив обвить его торс бедрами и понес в спальню. Кинул на кровать, прямо в обуви, и навис надо мной. Опустился ниже, целуя грудь, сильно втянул сосок в рот. Положила ладони на его голову, молча умоляя не останавливаться, выгнулась навстречу его губам. Рома удовлетворенно хмыкнул, переключая внимание на другую грудь. Поднялся и снял свою одежду.

— Красивая ты, — прошептал он, стягивая трусики, поднимая мои ноги и кладя их себе на плечи. Снова вошел до упора и остановился, закатив глаза. Начал медленно двигаться, постепенно наращивая темп. Я прикрыла глаза, смяв в ладонях простынь. Рома остановился, развел мне ноги в стороны, навис надо мной, опираясь на руки и потребовал:

— Не смей закрывать глаза. На меня смотри, — поцелуй, больше похожий на укус, так, что губы начинают гореть и снова быстрые, яростные толчки. Голову заволокло туманом, а перед глазами появились темные круги. Я хватала ртом воздух, подаваясь ему навстречу, обвивая ногами бедра и плавилась от крышесносных ощущений. Не было романтики и нежности, только грубый, неистовый, практически животный секс.

Мне было мало его, хотелось еще, больше, сильнее. И Рома давал то, что мне нужно. Внизу живота горело, пульсация усиливалась, и я закатила глаза, проваливаясь в водоворот удовольствия, с громким криком сотрясаясь всем телом. Роман кончил одновременно со мной, обессиленно опустив голову мне на плечо. Тела были мокрые от пота, оба тяжело дышали.

Рома лег на спину, притянув меня к себе и поцеловал. Нежно, практически невесомо, поглаживая спину кончиками пальцев.

— Ты слышала меня? Хрен я тебя теперь к нему отпущу, — прошептал мне в губы. Сознание возвращалось медленно, отравляя чувством вины. Только что я изменила прекрасному, заботливому мужчине, который мне доверял. Перед мысленным взором возник укоризненный образ Никиты, а я вся сжалась, что, конечно же, не укрылось от внимания Ромы.

— Мне нужно в душ, — поднялась с постели, стараясь не смотреть на него, сняла обувь.

— Жалеешь, да? — зло бросил Рома. — Про зануду своего вспомнила?

— Прекрати, — попросила я. Роман поднялся с постели, подошел ко мне вплотную и схватил за шею, заставляя посмотреть ему в лицо:

— К нему собралась возвращаться? Хер ты угадала! Сегодня же скажешь ему. Или это сделаю я, понятно? — смотреть на него было страшно. Рома говорил сквозь сжатые зубы, на шее билась жилка, — Иди в душ, — он убрал руку и отошел к окну, заводя руки за голову и потирая затылок

Когда вышла из душа, нашла Романа в кухне. Он задумчиво смотрел в окно и курил сигарету.

— Твоя не обидится, что я ее гелем для душа попользовалась? — ядовито уточнила я, ибо нашла на полочке женский гель для душа. И осталась там только половина!

Рома подавился дымом и закашлялся.

— Это Кнопки, — сказал с таким видом, будто я слегка слабоумная.

— Ну это меняет дело, — согласно закивала я, доставая из пачки сигарету и тоже закуривая. Рома нахмурился и снова отвернулся к окну о чем-то размышляя. — Как зовут твою настоящую маму?