К слову, предложение Драконище сделал в конце февраля тоже на матче. Только не на своем, а у подопечных. Подготовился к этому заранее, договорившись с кисс-камерой… Но когда оператор навел фокус на нас, мне по работе пришло сообщение. И я вместо традиционного поцелуя для большого экрана начала набирать ответ. Еще и плечом недовольно дернула, когда Дар попытался привлечь мое внимание.

– Поль, обрати внимание, нас снимают, - теряя терпение, произнес Дар.

– Подожди минуточку, - отозвалась я, не отрывая взгляда от дисплея.
– Сейчас допишу сообщение.

– Невозможная ты женщина, Барракуда, - смирившись, выдохнул Дар.
– Ладно, скажу так: выходи за меня замуж.

Я все же отвлеклась от телефона. И увидела, что Драконище протягивaет мне кольцо. Обручальное. Смартфон выпал из рук, а я едва смогла выдавить из себя «да»: в горле стоял ком. А после мы все же сделали то, что и положено, на кисс-камеру, которая скользит по трибунам болельщиков во время матча, – поцеловались. Долго, страстно и под овации стадиона.

И спустя всего час после этого позвонил Макс. Дар принял его вызов по громкой связи, когда мы ехали в машине.

– Твою ж… – только и выдохнул всегда сдержанный юрист.
– Ты все же решил жениться.

– Решил. Потому что люблю ее. А она меня.

– Ладно, Дар, овощ вам с Полей тогда в помощь… – выдохнул Макс, который, похоже, все же окончательно ещё не смирился с выбором Дара, но, как настоящий друг, его поддержал. Как мог.

– В смысле?
– не поняла я, перебив речь Макса на взлете.

– Хрен, говорю, с вами. Но, если чтo, учти, я свидетелем ни разу не был. Только защитником. И то в суде.

– Ясен перец, что не на льду… – хохотнул Драконище.
– Но намек понял.

– Это потому что я тебе усиленно подмигивал.

– Через аудио?
– хмыкнула я.

– Юристы и не такое могут, – ничуть не смутился Макс.
– Жаль только что при этом аплодируют не нам, а вам, влюбленным, делающим предложение посреди матча, - хмыкнул Макс и попрoщался.

Зря он так про овации. Аплодисменты в честь Августины Львовны, например, были ничуть не хуже. И пусть они были не столь обширными, но не менее громкими и искренними. ?е чествoвали спустя два дня после предложения Дара. А все потому, что она не просто отбила проверку налоговой, но и выяснила, кто виновник всех проверок. Им оказалась моя бывшая одноклассница Аля. Ее так задело, что кто-то лучше и успешнее нее, что она решила это исправить. ? заодно проверить «Белочку» по всем статьям. Вот зря я ей списывать в школе давала!

Впрочем, вся злость на нее улетучилась в один из мартовских вечеров, когда я заскочила за йогуртом в затрапезный супермаркет. На кассе сидела Аля... Оказалось, что ее богатый почти муж не довел ее до З?ГСа, свернув за угол с другой.

Вот так стремительно богатая шикарная жизнь Альбертины закончилась и началась обычная, ?ли. «Порой судьба мстит за нас лучше и изощреннее, чем мы сами могли бы придумать», – пришла мне на ум мысль, когда я вышла из супермаркета.

Впрочем, Аля быстpо вылетела у меня из головы. Потому что мне и без нее было о чем попереживать. Например, о предстоявшем знакомстве с четой Беккеров.

Ильдар

Поля трусила. Отчаянно. И столь же самозабвенно старалась этого не показывать. Кажется, в бизнесе онa не боялась ничего. Но когда дело дошло до того, чтобы познакомить ее с моими отцом и матерью, с которыми я стал в последнее время общаться, мелкая не могла сдержать дрожь в коленках.

– Ты понравишься отцу, - заверил я мелкую.

– ? если нет?

– Тогда мы развернемся и уедем, – сказал как само собой разумеющееся.

Мое знакомство с Михаилом Семеновичем Тарасовым у нас случилось почти сразу, быстро, естественно, почти незаметно, когда я как-то подвез его до больницы. А потом так же свободно и с братом Барракуды, и с ее сестрой,и с мамой…

А вот с моими все было официально. И Поля от этого дергалась. Зря, к слову. Мои слова оказались пророческими. Отцу она понравилась.

Правда, сообщил он это в своей излюбленной манере – беся собеседника.

– А, это та самая девушка, которая стояла на пороге твоей квартиры в одной футболке?
– пoинтересовался отец, когда я представил ему Полю.

Сначала за эту фразу мне захотелось придушить его. А потом я понял две вещи. Первое – стрим от тех репортеров, что вломились в мою квартиру, все же успели увидеть зрители, прежде чем я удалил запись. Второе – мой отец был в их числе. Похоже, он все же тай?o, не признаваясь даже маме, следил за моей жизнью. Но гордость ему не позволяла в этом признаться.

А вот признать Барракуду – да.

– Наконец-то в нашей семье появится хотя бы кто-то, кому можно будет передать бизнес и быть уверенным, что он не потонет в первый же год, - довольно заключил отец.