— Ты еще и подглядывать любишь?!

— Подумаешь, пару раз тебя торопить пришлось. Опаздывать нехорошо. Осталась бы раз «болела». — Опять по тыкве. Да что ж с его языком? Совсем такт потерял. Свихнулся напрочь.

— Или мы занимаемся сексом или говорим об отличие полов. Выбирай! — В ответ Марк нарочито игриво снял рубашку. — Стриптиз?! — Лицо Лиз чуть покраснела, но она все так же, не отводя взгляда, смотрела на своего Парня. Именно Парня. Ей было приятно ощущать себя любимой мужчиной, а не родственниками. Это просто не сравнить с любовью родителей. Она может быть подарена с рожденьем. А эту надо добиться неизведанными тропами, по которым Лиз никогда не ходила. Даже и не думала о таком повороте в своей жизни.

— Ты сама это произнесла, так что доверься моей фантазии.

А фантазия у Марка, похоже, была бесконечная. Что он только не делал с Лиз, она просто сходила с ума от его ласк, иной раз, даже жалея, но лишь на секунду, что согласилась на секс. Казалась, что у него рук, как у Шивы. Но это была иллюзия. Только от одних его заигрываний, Лиз кончила, сама того не понимая, находясь в полной прострации от своих ощущении. В этот момент его горячий язык прошёлся по самому чувствительному месту, позволяя себе проникать в нее самым кончиком и дразня разгоряченную до предела плоть, вызывая неконтролируемые стоны, которые ничем нельзя было удержать.

— Стой…По…пожалуйста…

— Как скажешь. — Послышался звук расстегивающегося ремня и шелест одежды.

— Мы забыли презервативы! — Вдруг вспомнила Лиз.

— Тут. — В руках Марка блеснул пакетик. Марк нарочито медленно открыл упаковку. — Не передумала?

— Намекаешь, что я трусиха?… — Еле дыша от ещё не утратившего силу удовольствия, спросила Лиз. Ответа не последовало. Марк навис над ней, она чувствовала его напор, желание. — Не медли!

— И не собираюсь.

Постель была полностью смята, тела двоих покрыты испариной удовольствия, пальцы сплетены. Тело девушки дрожало от очередного прилива наслаждение. Марк был по — садистски медленен. Никуда не торопясь, вжимая свою девушку в матрас, целуя ее кожу при каждом медленном движение и неожиданном выпаде. Заставляя Лиз вскрикивать в самый неожиданный для нее момент. За окном уже светало, но они не останавливались даже «на перекур». Марк просто сходил с ума от Лиз, она оказалась далеко не ледышка, а огонь. Он бы и не подумал, взглянув на нее тогда, в первый раз, что она способна на подобную страсть и выдержку в целую ночь. Когда он предлагал остановиться, она делала самое недовольное лицо на свете.

Наконец оба сожгли себя настолько, что просто уснули, как были, обнимая друг друга. Они даже не слышали, как ближе к полудню звонил один из сотовых.

Алексей ходил, словно туча всю неделю. После того, как Дымская ворвалась в офис, словно хотела разрушить его и сообщила новость о Лиз, у него сердце в пятки ушло. Как?! Почему он не зал об этом? Но после шока до него постепенно начало доходить. Лидия сказала, что звонков на его телефон не было. Неужели она рылась в его сотовом?! Раньше он в жизни с такой фигней не сталкивался. Лена никогда не прикасалась к его личным вещам. Сотовый, ноутбук, ключи от личной машины. Все это табу. И все домашние это знали. А тут нет. Он живет с женщиной, в ее квартире, и у него, по сути, птичьи права. В любой момент, что ей не понравится, вытурит к чертям. А он ее задабривает, когда Лида в плохом настроение. Подарки делает. Любит эту куколку, просто с ума сошел. Столько лет ничего подобного не чувствовал. Но и долг не отпускает.

После ухода Натальи, Алексей, схватив куртку и закинув документы на развод в сейф, сел в машину и газанул домой. Даже не ответив на вопросы Лиды, и не взглянув в ее сторону. Просто не мог сейчас.

Но дома, нет, даже у ворот Алексея ждал сюрприз. Брелок не сработал. Лена поменяла его?! Неужели серьезно решилась на такой шаг. Их же так много связывает! Он ей сказа, что не знает, чем закончится этот роман! Как она могла! Да что ей в головы стукнуло?! Плюнув на попытки открыть подъездные ворота, Алексей подошел к калитки. Та же фигня.

— Чертова женщина! Чуть что случиться, сразу психует… Да что там вообще могло такого произойти с Лиз? Поскользнулась, шлепнулась? Так обычная история вроде… Может чувства обострились после этого всего? Хочет показать значимость?… — Бурчал Градовский перелезая через забор словно школьник. Он не замечал, как из окон на него пялятся бдительные домохозяйки. Алексею было плевать на все и вся. Он хотел узнать одно. Что могло случиться с Лиз, что побудило его жену подать на развод. Замки на входных дверях тоже оказались заменены, это окончательно взбесило мужчину, и тот в гневе направился к сараю, где стояли инструменты. В том числе и лом.

Ворвавшись в дом, Алексей увидел перед собой звенящую пустоту. Как будто никто и никогда не жил в нем. Не было больше уюта и обжитой обстановки, все увяло, если можно было так выразится. Мебель была накрыта белой тканью, чтобы не собирала пыль, не гудел холодильник, как обычно, телек был выдернут из розетки, а в ней стояла заглушка. Открыв дверцу выдвижного шкафа, он не увидел не одной пары обуви и курток. Сбежали?! Просто кинули его?! Набирая номер Лены, он взбежал, перепрыгивая через ступеньку наверх, в комнату Лиз. Ретро шкаф, который она так выпрашивала у него год назад, для того, чтобы самой возится и реставрировать его каким — то там способом, что она высмотрела в ютубе, был нараспашку. Одежда пропала, компьютер тоже. На столике с зеркалом стояли ее любимые духи. Единственное напоминание о том, что это ее комната. Сев на аккуратно застеленную кровать, Алексей продолжил названивать Лене. Наконец ее терпение не выдержало его напора.

— Слушаю. — Сухой голос на той стороне.

— Что все это значит?… — Устало спросил Алексей.

— Что именно, Алексей Егорович? — Лена говорила с ним так, как когда то при устройстве на работу. Этим тоном она его тогда и покорила. Ну а потом… Потом он остыл, но поздно было рыпатся. Оказалось, что Лена сама того не подозревая носила под сердцем Лиз уже полтора месяца. Аборт. Однозначно нет. С их то медициной.

— Какого черта ты подала на развод?!

— Я подумала, что вы больше не нуждаетесь во мне, как в «хранительнице очага». Постарела, надоела, лицо приелось. — Спокойно ответили в ответ.