— Готово! — Гордясь собой Лиз торжественно поставила целую гору этой «пищи богов» перед Марком. Краешки чуть подгорели, но их можно и обломать, главное теперь они не пересолены. Марк мило улыбнулся юному повару, и, разломив вафлю, разломил пополам и откусил кусочек. — Ну как? В этот раз лучше? — Похоже, Лиз решила довести рецепт до идеала, а это значило, что Марк может не влезть в джинсы, если так пойдет дальше. Сама — то хитрюга практически не ела их.

— Идеально! — Лиз скептически посмотрела на него. Но тесто действительно было хорошо. Так что Марк был честен в своей оценке ее творчества.

— А ну ка, дай сюда! — Лиз выхватила у него из рук злосчастное лакомство и откусила кусочек. Лицо было непроницаемое, пока она смаковала свое произведение. — Действительно, неплохо. Можно готовить что-то еще. — Марк вздохнул с облегчением. — Капкейки.

— Что?!

— Капкейки, ты, что не расслышал? — Снова мучное! Да он разжиреет в конец! За одно лишнее место придется платить по возвращению обратно. Семка будет ржать над его безотказностью!

— Лиз, а может супчик?… — У Марка теплилась надежда, что над ним сжалятся.

— Ты же любишь пиццу и вафли?! — Это пытка из Ада? Она дьяволица? Что Марк мог сделать не так, что его при жизни окунают в кипящую воду? — Ты хочешь сказать… Чтобы я училась готовить?…

— Нет, что ты совсем не обязательно! Да… Если хочешь. — Сдался парень.

— Ты бы раньше сказал, что вафли невозможно было есть… — Присев за стол и грустно посмотрев на тарелку, ответила Лиз. В этот момент зазвонил сотовый. Когда Лиз посмотрела на экран, то слегка скривилась. — Папа. Может…

— Возьми. У нас и так большая разница во времени. Поговори с ним. Расставь все точки, а я приготовлю кофе. Ведь ты так старалась. — Улыбнулся Марк, поднимаясь с места.

Лиз еще некоторое время смотрела на знакомый номер холодным взглядом, но потом все же нажала на зеленую кнопку.

— Слушаю. — Ни привет, ни доброе утро. Не было у нее добрых слов к человеку, что подарил ей жизнь. Лиз до сих пор не могла простить ему тот глупый, а точнее идиотский поступок. Так взрослые не поступают. Он эгоист, стопроцентный эгоист.

— Привет доченька! — Послышался голос папы. Он был взволнован, но Лиз даже это не тронуло. Она чувствовала холод. — Как ты?! Все ли в порядке?!

— Теперь да. У меня все отлично. Просто дай маме развод. — Сразу перешла к делу Лиз. Без лишних сантиментов.

— Послушай, Лиз… Я не хотел тогда…

— Нет, папа, ты сделал, то, что хотел. Показал себя. И я не хочу тебя видеть в ближайшие… — Лиз ненадолго застыла. — …года два, как минимум!

— Лиз! Не накаляй. — Такой же тон, как и у нее. Мгновение и они на «равных». — Тогда я высказал все, что думаю о твоем…

— Что? И что ты мне сделаешь?! Тот, кто выбрал себе новую дочь, не имеет права мне указывать, как жить!

— Лиз, я не знаю этого человека. Мне он не нравится. — Папа тоже еле сдерживался.

— Мне тоже не нравится твоя фуфрынья! И что? Я за ней с ножом бегаю? Нет. Так и ты не указывай мне с кем мне жить. — Ой-йой, зря она это сказала.

— Елизавета Алексеевна Градовская! Что это значит?! — Проорали на той стороне.

— То…и значит! — Раз уж на то пошло, Лиз не будет вести себя словно мышь. В этот момент перед Лиз поставили большую кружку с кофе, а затем Марк взял у нее телефон. На той стороне слышались возмущения. — Марк, что ты делаешь?…

— Не беспокойся. Я просто поговорю с твоим отцом. Завтракай.

Выйдя на крыльцо заднего двора, Марк поднес злосчастный сотовый к уху, на той стороне слышалось возмущение.

— Доброго времени суток, Алексей Егорович. — Спокойно произнес Марк.

— Что? Где моя дочь?! Что ты с ней сделал, чертово…

— Алексей Егорович, давайте обойдемся без крепких выражений и поговорим как взрослые адекватные люди. Вы согласны? — Повисла пауза. Но затем мужчина собрался.

— Поговорим. Я хочу знать, какие у тебя намерения относительно моей дочери? — Слышалось тяжелое дыхание. Этот вопрос стоил Алексею Егоровичу хорошей выдержки.

— Далеко не ветреные, а очень даже серьезные.

Лиз сидела за столом вся как на иголках. Марка не было уже минут двадцать. Как ушел на веранду так там и застрял вместе с ее телефоном и папой на проводе. Но все было тихо, никаких восклицаний, повышенного тона и еще чего ни будь, не было. Это она такая не сдержанная, когда бодается с Алексеем Градовским?! Да, точно. Что дочь, что отец просто не могли спокойно говорить хотя бы пять минут. Все время цеплялись друг к другу. За что ее, Лиз, мама и называла точной копией отца.