На заводе, первым делом, отметился на рабочем месте. Кивнул входя Изольде, заглянул в открытую дверь к главбуху, постучавшись в дверной косяк.

— О, Павел, — оживилась Ирина Викторовна, увидев меня. — Доброе утро. Ты не уносил ведомость учёта топлива по Службе главного инженера?

— Нет. Зачем? — озадаченно спросил я.

— Найти не можем, думали, может, ты взял, — пояснила главбух, выходя из кабинета и подходя к моему столу.

Делать мне больше нечего, как ведомости домой таскать.

— Заявку на талоны принесли? — машинально спросил я, перекладывая документы на своём столе и пытаясь понять, куда делась ведомость.

Ирина Викторовна молча помахала у меня перед носом сколотыми вместе копиями не завизированной бухгалтерией заявки.

— Замечательно… И где же ведомость? — пробормотал я и сразу догадался, где она.

Взял папку с путевыми листами Службы главного инженера, медленно развязал её и извлёк из неё амбарную книгу.

— Фокус-покус, — сказал я. — Позавчера в запаре сложил вместе и путёвки и ведомость.

— Как я не догадалась? — пробормотала главбух.

Почувствовав голод, выдвинул на автомате нижний ящик рабочего стола.

А там ничего, кроме чая и варенья не было. Ссобойку я забыл. И бабуля забыла из–за маминой оплошности с утюгом. Пошёл на обед в столовую. Надо же хоть раз посмотреть, как рабочий класс питается.

Вышел на улицу и пошёл в сторону проходной, столовая была там рядом.

На крыльце столовки стояли Вася–негр и Игнат. Они уже пообедали и остановились, закуривая. Увидев меня, они спустились со ступеней и оба одновременно протянули руки. Я рассмеялся и по очереди пожал их.

— Ты же от комсомола чехов встречаешь? — спросил Игнат.

— Типа того, — настороженно ответил я. Чего он хочет? Импортных шмоток купить?

— Говорят, вы иностранцев до невменяемого состояния споили, — усмехаясь, сказал он. — Говорят, вчера один прямо из лужи пил!

Парни рассмеялись, представив себе эту картину.

— Да, ладно… — опешил я. — Не может быть! А который?

— Тот, что старший, с пузом.

Вдруг кто-то бесцеремонно оттащил меня за локоть от парней.

Я резко оглянулся, готовый драться. Почему-то показалось, что уволенный моими стараниями Васька как-то проник на завод и собрался меня бить.

Но передо мной всего лишь стоял хмурый Ахмад.

— Что-то случилось с мамой? — испугался я.

— Это я тебя хотел спросить, — глядя на меня исподлобья, ответил он. — Пришла с утра зарёванная, что случилось, не говорит.

— Тьфу, блин, — махнул рукой я. — Напугали. Пустяк. Кофточку она утром утюгом прожгла. Расстроилась…

— Голубую в белый горох? В которой вчера была? — начал о чём-то догадываться Ахмад.

— Да, точно, голубая в горох.

— Это я подарил… Что ж она, сказать боится? Дурочка…

— Ну, уж я не знаю, — усмехнулся я. — Может, и боится. Вы же парень горячий, мало ли…

— Что мало ли? — сдвинув брови, навис надо мной Ахмад.

— Вот это самое. Видели бы вы себя сейчас со стороны. Страшно аж жуть! — подмигнул я ему, развернулся и пошёл обедать. Пусть подумает… о своём поведении.

Вася с Игнатом, оказывается, не ушли, а стояли рядом в напряжённом ожидании.

— Чего он от тебя хотел? — спросил Вася, как только я вернулся к ним.

— Это начальник экономического отдела. Говорит, денег слишком много на приём делегации тратим, — отшутился я.

Мы попрощались, и я вошёл в столовку, оставив в гардеробе самообслуживания куртку.

Большой зал. Столы на четыре человека. Тюли на окнах. Большие кусты в кадках. Уютная заводская столовая. Народу не так много. Взял поднос и пристроился в конец очереди к раздаче.

Салаты и закуски лежали уже на тарелках: винегрет, квашеная капуста с растительным маслом, половинки варёного яйца под майонезом, селёдка кусочками. Все закуски посыпаны зелёным луком.

Вспомнил молодость, сколько раз я обедал в таких столовках. Обычно мне копеек семьдесят хватало.

Спросил на раздаче, какие у них супы сегодня. Предложили борщ, вермишелевый, харчо и молочный вермишелевый.

Взял борщ. Налили приличную порцию и щедро положили сметаны.

На второе биточки, жареная треска, гуляш, шницель. На гарнир — картофельное пюре, рис, макароны, гречка. Аж растерялся. В итоге взял пюре с треской.

На выходе предлагалась выпечка, блинчики, сметана полными стаканами и половинками.

И в самом конце компот из мандаринов, сухофруктов. Кисель какой-то красный, может, клюквенный. И чай. Кусковой сахар отдельно.