И бабник!

Боже, я так с ума сойду быстрее, чем окончу институт! У меня Меркурий ретроградить уже начал, а что будет дальше? Я влюблюсь, а он вернется к привычному образу жизни…

Мои душевные терзания прервал звонок его мобильного. Гений отрывисто ответил, пообещал, что скоро будет, и обратился ко мне:

— Работа, Цветочек! Поехали, отвезу домой.

— Я и сама могу…

— Цыц! Не возражать! Водить умеешь? — вдруг хитро поинтересовался гений.

— Умею, конечно. Права недавно получила.

— На ключи, машину заведи, только без меня не уезжай, — улыбнулся он.

Я ключи взяла, подкинула в ладони, подхватила сумку и вышла на улицу, ежась от прохладного ветра.

Подошла к машине, нашла на брелоке кнопку отключения сигнализации, нажала, попыталась открыть дверь и… Сигнализация завизжала как ненормальная, а я сделала шаг назад, судорожно пытаясь ее отключить.

Наконец, мне это удалось. Машина замолчала, а я выдохнула, сдула с лица прядь волос и подняла голову, встречаясь с насмешливым взглядом Гения.

— С фиксиками не договорилась? — не упустил случая подколоть он.

— Ты почему сигнализацию не включил? — пробурчала я.

— Зачем? — не понял Гений. — Дураков нет, чтобы у меня тачку угонять.

— Ты и с автомобильными воришками в тесных рабочих отношениях? — сузила я глаза.

— Поцелуешь — познакомлю, — подмигнул мне Гений, забирая ключи, — садись, поехали.

Я неловко переминалась с ноги на ногу, пока Чингачгук не подошел ко мне, уже привычно обнял за талию и повел к пассажирской двери.

Открыл ее для меня, но сесть сразу не позволил. Прижал к своему телу, невесомо поцеловал в макушку и выдохнул, снова заставляя кожу покрываться мурашками.

Щеки снова запылали, а я нервно дернула плечом и, наконец, забралась в салон.

Гений сел за руль, выехал на дорогу, покосился на меня, но промолчал. Я тоже не находила слов, но поймала себя на мысли, что тишина между нами не напряженная, а легкая, успокаивающая. Из колонок лилась музыка, Евгений расслабленно вел машину, а мне вдруг дико захотелось спать. Веки словно свинцом налились, а я без конца зевала в кулак.

Дорога до дома показалась слишком короткой. Евгений остановил машину у моего подъезда, развернулся корпусом ко мне, не глуша мотор, и сглотнул.

Посмотрел так, что у меня слова в горле застряли, протянул руку и снова, как и возле университета, протянул руку, касаясь большим пальцем нижней губы. Провел по подбородку, скуле, заправил за ухо прядь волос, легко касаясь чувствительного местечка за ухом.

— Я позвоню, — хрипло пообещал он, — и ты звони. В любое время, когда самой захочется. Вдруг ты станешь по мне скучать, — с надеждой предположил он.

Я кивнула, даже самой себе не в состоянии объяснить, почему я позволяла ему так меня касаться. Из горла вырвался рваный вздох:

— Тебе пора!

Гений напрягся и нехотя выдавил:

— Да.

Резкими движениями, словно договариваясь сам с собой, он выпрямился на сидении и обеими руками с силой сжал руль.

У меня пересохло в горле. Стоящая за нами машина истошно сигналила, намекая на то, что припарковался Гений крайне неудачно.

Я вышла на улицу, прижимая к груди свою сумку, и машина Гения сразу же сорвалась с места.

Я поднялась домой, отбросила сумку в сторону, скинула кроссовки и ушла в свою комнату. Нырнула под одеяло, укрывшись с головой, закусила губу и… мгновенно уснула.

Проснулась, когда солнце уже почти зашло. Было жарко и неудобно, а я запуталась в собственном одеяле. Протянула руку, взяла мобильный и открыла сообщение от Гения:

«Я хочу получить обратно все свои поцелуи от тебя.

И дыхание, которое ты задерживала!

Отдай мне все приветы и прощания,

И упакуй каждое «доброе утро» и «спокойной ночи»

Я хочу рассветы и Луны

Я забираю все твои поцелуи…»

Жека

Я сидел в своем кабинете, тихо матерился и пытался составить отчет. Дело по тройному убийству я закрыл, честно заслужил премию, но и это не радовало. Потому что уже, мать его, среда, а я за четыре дня видел Цветочка только дважды, и при очень неблагоприятных обстоятельствах.