— О дочке бы переживала лучше…

— В чем разница? Думаешь, мой сын от ответственности сбежит? — скрижетнула я зубами.

— Ну… Это ж другое…

— Ну да… Как воспитаете…

Даша сжала губы.

— Ну да, у тебя все лучше всех. И дети тоже… Только по-русски не говорят…

— Ну и папа их по-русски не говорит. И что? Мы все английский выучили.

— Думала, в Индии все по-английски говорят.

— А он не из Индии.

— Он не индус? А кто тогда? Мы все “Танцор Диско” смотрели… Не ошибёмся, — пошутила слишком как-то уж глупо моя бывшая сокурсница.

— Основной язык у него немецкий, так что по-английски он выучился говорить в Гамбурге без индийского рычания. Я, честно, не всех индусов в разговоре понимаю, хотя у меня в команде почти только они и есть все двадцать лет. Мы с девчонками в обед даже индийскими танцами развлекаемся, звезды Болливуда фиговы…

— Ты тоже с акцентом говоришь, кстати…

— Не сомневаюсь. Тяжело слушать? — улыбнулась. — Извини. Забыла про питерский шовинизм.

— Ну, это у вас там все толерантны.

— Звучит, как оскорбление, Даша. И знаешь, поэтому я никогда даже не думала привозить дочь в Россию. Не хочу, чтобы на неё пальцем показывали и черножопой называли…

— У нас индусов любят… — ляпнула Даша глупость.

— С чего вдруг?

— А ты как решилась за индуса выйти? Приличнее найти не смогла?

Ну вот, началось… А про Андрея так ничего толком и не выяснила.

Глава 4. Футбол в одни ворота

От бесконечной гонки на работе у меня начались жуткие головные боли. В одну среду пришлось даже остаться дома. Сесть за руль я не могла, и Алекса из садика забирала Романна, а потом выставила на улицу поиграть. Во дворе детская площадка только для постояльцев, дети друг друга знают: индусские мамочки с бабушками присмотрят и приведут домой, если шлёпнется. Привели. Только не бабушки, а индусский папа. Я так думала. И обрадовалась, что на мне шорты с футболкой, а не банный халат, в который я завернулась после ледяного душа, который так и не привёл меня в чувства.

— Мы в футбол играли. Он через мяч перекувырнулся. Губу прикусил. Ничего страшного.

Я поблагодарила и повела ребёнка в ванную умываться. Уже поздно, можно не выходить обратно гулять, но сын рвался вернуться в игру. Да что такое — пинать мяч никогда не было его любимым занятием.

Спрятав слезящиеся от боли глаза за темными очками — благо в Калифорнии их можно носить в любую погоду, не вызывая в прохожих никакого недоумения — я вышла на лужайку. Два папы организовали команду в десять малышей, девочек, кстати, тоже не обидели. Один папа белый, второй тот самый индус. Я осталась наблюдать за игрой в надежде поскорее забрать Алекса домой и снова лечь в постель. К счастью, из окон уже потянуло индийскими специями. Скоро основную команду позовут ужинать. Поскорей бы, а то мой голодный желудок начало мутить от привычных восточных ароматов. Очень сильно. Пришлось извиниться, что забираю ребёнка из игры.

— Нам нужно чаще играть вместе, — сказал белый папа по-русски.

Я сначала подумала, что у меня слуховой глюк. Ну не русский он по роже, ну никак. Такой бы на фрица кастинг легко прошёл. Краснощекий, в круглых очках, которые он нервно теребил на вспотевшей переносице.

— Алекс сказал, что вы русские.

Я нервно закивала.

— Вальтер, — протянул он руку для пожатия. — Мы в Германии русский в обязательном порядке в школе учили. Правда, после школы я не говорил по-русски. Так что извини, если что не так…

Это он так на мою отпавшую челюсть, похоже, среагировал.

— У тебя прекрасный русский. Поразительно. Я так по-английски не говорю, увы…

— Заговорите еще. Да, кстати, это ваш новый сосед, — Вальтер махнул в сторону индуса, держащего за руку белого мальчика. Наверное, сына самого Вальтера. — Он тоже из Германии, но из западной части, так что по-русски, увы, не говорит.

Когда они подошли к нам, Вальтер сразу перешёл на прекрасный английский и вкратце пересказал наш с ним разговор. Сунил тоже протянул руку в знак знакомства.

— Я ещё не совсем сосед. Через неделю переезжаю.

— У нас тут хорошо, — пыталась я через головную боль хоть как-то поддержать беседу. — Тебе понравится. И детям тут хорошо… Большая компания.

— Я не женат, детей нет. Я тут на постдокторате в Стэнфорде. Решил вот к работе поближе перебраться. Так что если вдруг мы с твоим мужем сможем комьютить, дай знать.

Да, здесь действительно принято брать с собой попутчика. Бензин экономишь и заодно пользуешься специальной полосой на дороге, потому что в машине больше двух человек — в пробках незаменимо.

— Я в разводе, живу с сыном и работаю близко от тебя, так что могу комьютить, если надо.

Кто ж знал, что от одной машины мы в итоге перейдём к одной постели.

— Ты что, расистка? — встала в позу Романна после того, как заявила, что новый сосед точно положил на меня глаз.

— Нет, но… У нас разная культура…

— Какая нафиг культура! Ещё скажи, что русскому хорошо, то немцу смерть… Совсем ку-ку? Ты сколько думаешь без мужика жить?

— Рома… Ну как бы… Он же… Ну… — уже сделалась я совершенно пунцовой. — Ну, темнокожий…