Стихоосётр
вернуться

Харланова Анна
Шрифт:

А море шумит-шумит, и я не могу уснуть…

А море шумит-шумит, и я не могу уснуть.Я слышу, как море дышит.И чувствую: берег дышит.А я лежу на песке, песок – я сама, моя суть.Большое животное-море подходит ко мне все ближе,Я чувствую влажный носИ слышу соленый запах,И брызги с его спины летят на мое лицо.Животное-море мнеПриносит любовь на лапах:Песчинками, галькой, стеклом —Россыпью леденцов.Мне страшно открыть глаза,Мне страшно себя увидеть:Безмерная глубина, раскрывшийся горизонт…Когда по-людски нельзя, придется тогда по-рыбьиРешиться, нырнуть и плыть, и может, тогда повезет.А море шумит-шумит…Аморе.

Осенним дымом пахнет так тоскливо…

Осенним дымом пахнет так тоскливо:Сгорают сны.И терн созрел – такая, знаешь, слива,Кислей которой только вкус вины.Он падает с куста в полынь сухую…Дожди лишь завтра обещают, а покаЯ вспоминаю лето, и тоскую,И низкие считаю облака.Спускаюсь в тень кустов, иду оврагом.Не вижу горизонта, вижу – путь.На дне из-под земли сочится влага,Не оступиться бы – перешагнутьИ выбраться наверх, под шепот сосен,Туда, где красный цвет на бузинеСигналит мне: уже настала осень.И Бог вздохнет и вспомнит обо мне.

А поезд тянет мерный стук колес…

А поезд тянет мерный стук колесНа мост, за мост, за горизонт закатный —И сотни судеб, мчащихся куда-то,Мелькающих за окнами берез…Затем поля, поля, пылят комбайны,Овес и рожь, над ними – облака.Попутчики, возникшие случайно,Расскажут тайны тайн наверняка.И истина откроется, и водка,И огурцы, и что-нибудь еще.И, может быть, нетвердая походкаК табличке «Посторонним воспрещен…»,А может, обойдется все беседой —Для всех приятной, без обид, без драк;Довольные поездкою соседиНа полки лягут – поезд как-никак.И будет их покачивать дремотно,Один из них, конечно, захрапит,Кому-нибудь наутро на работу,И будет он несвеж, помят, небрит.А поезд отутюживает рельсы,И все равно – закат или восход,И все равно, где едем: полем, лесом…Тук-тук…Чух-чух…Ведь все пройдет.Пройдет.

И если мне по пятам идти…

И если мне по пятам идтиИ спотыкаться, дыша в затылок —Изыди, выйди, сойди с пути,Со звонкой тропки пустых бутылок.Не обернешься – зачем тебе,Вперед смотрящий, вперед идущий,Загородивший собой весь светИ не пускающий день грядущий…Попусту время – попутал бес,Ворон в ветвях повторяет: «Дура!»Дышит прохлада с пустых небес,Мертвые листья лежат понуро —Лишние.Яблоки спят в траве:Боль, зарумянив, морозит им щеки.В яблочном сердце зарубки – две,Обе сочатся червивым соком.Сок замерзает: уже мороз.Листья грехов устилают выходС этой тропинки среди берез —Белых надежд, безнадежно тихих.

Кусочки апельсина…

Кусочки апельсинаВ тарелке на столе,И кофе, как трясина,Утягивает в не-Приятие покоя,Приятие себя —Без сахара, без бояСдаюсь и вязну я.Оранжевой и свежейМне грезится любовь,И апельсин-надеждаЛишь цветом как морковь.Заметьте, я без кровиПроигрываю бойСвоей земной любови,Любви своей земной.

У поезда стоянка пять минут…

У поезда стоянка пять минут.И все идут курить, дышать и мерзнуть,Пока обратно в путь не позовутВ вагонный, подогретый печкой воздух,И снова будет роллтон на обед.И ощущаешь временную странность,Не понимаешь, поздно или рано:Все время сумрачно и солнца нет.Зевает проводница, спит сосед,В стакане чай по вкусу, как солома,А я пишу от скуки этот бред…Я только через сутки буду дома.

А я не буду, а я не желаю ждать…

А я не буду, а я не желаю ждатьИ жаждать встречи, и жертвовать жизнь – не буду.Сомнений листья легко опадут опятьВ большую чашку пруда – великанью посуду.И боль велика, и любовь моя – просто гигант,И только сама я – ничтожная, мелкая, злая,Вмещаю обиду всего лишь на два гига,А все остальное уже я в себя не вмещаю.И падают тени крест-накрест и наискосок,Асфальт разлинован, расчерчен, асфальт расквадрачен, —В ячейках хранятся мечты и полно всяких всячин,И тихо стекается в лужицы солнечный сок.

Все скучно. Надо мною абажур…

Все скучно. Надо мною абажур —Ровесник мне. Скажу тебе – услышишь?Два дня спустя я окажусь в Париже,Де жюр, всего какие-то де жюр.Пока – лежу, и абажур погас.Строка цепляет рифму, тянет нервы.Два дня – и я увижу МонпарнасИ Мулен Руж в сиянии вечернем.Прожить два дня, от скуки не завыть,И в чемодан сложить стихи и вещи…Но мне сейчас все кажется зловещим —И небеса закатные в крови.Читаю книгу, слушаю часыИ знаю: без тебя мне трудно выжитьИ в этот день, и завтра, и в Париже,И на бетонке взлетной полосы.И только рядом оказавшись вдруг, —Возможно, это сбудется, не знаю, —В твоих глазах воскресну, умираяВ другой вселенной, в дырах от разлук.