Затем перевёл взгляд на противоположную сторону. Захотелось оказаться там, на дальних склонах, и посмотреть на дом оттуда. Наверняка вид окажется отличный. Интересно, как до туда только добраться? Место ведь совершенно безлюдное. А там, далеко-далеко, на другом берегу текущей внизу ущелья речки были такие же скалы, белые, в тёмных разводах, с редкими кривыми деревцами – и всё, больше ничего. Только бесконечная даль неба, лёгкие облака, чуть заметные стрижи, с весёлым скрипом снующие во всех направлениях.

У Артура даже закружилась голова – такой победной радостью повеяло на него. Владельцы замка знали, что выбирали для жизни.

Он заставил себя сделать шаг назад от обрыва, который никто из этих романтических владельцев замка не потрудился хоть чем-то оградить. Гуляй себе вдоль этого обрыва, а если что не так – вот тебе пропасть, прыгай…

Из памяти Артура не шли слова «Вернись в дом!» Приказ такой – шёпотом.

Крики стрижей не могли заглушить его. Этот шёпот так и стоял в ушах. Но вместо того, чтобы выполнять приказ, Артур обошёл здание, с другой его стороны упёрся в стену, плавно переходящую в гору, – и снова вернулся к обрыву. Заметил скамейку, на которую не обратил внимание сразу. Хорошую такую, с гнутой кованой спинкой, на ножках, залитых бетоном. Чтоб ветром не унесло. Её и не унесло, только рассохлись широкие деревянные доски. Артур присел на край и погладил ладонью уцелевшую деревянную поверхность. Ветер и жёсткая пыль не щадили ничего, песчинки попадали в щели досок и разрывали их волокна изнутри, дождь мочил, солнце и ветер сушили. Вот доски и разрывало. Трещины и разрушение, ничего не вернуть, не оживить, не обновить…

Только заново.

Или ничего уже не надо…

Это он разве сам подумал? Артур вскочил. Что такое? Кто-то руководит его сознанием? Ух ты! А ещё?

Артур постарался расслабиться – чтобы почувствовать момент, когда им снова будут руководить. Но, конечно, сразу же никто, ничего, никак… Никаких команд, никаких сигналов. Артур подождал немного, прижался к стене и глянул вниз. Отвесный обрыв, еле видная речка, бегущая внизу среди крупных валунов и мелкой каменной россыпи. А ещё – обломки ржавых труб, тут и там прикреплённых к камням и во множестве упавших вниз. Отрезок такой трубы торчал из стены в основании дома. «Водопровод!» – догадался Артур. Вот откуда поступала в дом вода! Поступала – и больше никогда не будет поступать, ведь повторить такую сложную конструкцию вряд ли у кого-то хватит сил и, главное, желания и упорства. Это или какие-то бешеные строили, или им летающие монстры помогали – а иначе как можно закрепить все эти многочисленные детали на отвесных скалах и заставить мотор качать воду с такой нереальной глубины на такую жуткую высоту?

Потрясённый Артур двинулся к воротам. Всё ясно – коммуникации разрушились, дом не подлежит восстановлению, хозяева его бросили. Без воды тут жить нельзя.

«Нельзя!» – подтвердил голос на ухо Артуру.

«Ну и призраки, само собой, тут остались, – устало хмыкнул Артур, – всё как положено…»

Его ждал велосипед. Всё, домой. Но, перед тем, как выйти за ворота, Артур заметил за стеной чернобыльника высокие кусты золотых шаров – весёлых непопулярных цветов. Коттедж его родителей утопал в разнообразной растительной красоте, но за всё время проживания там Артур трогал руками разве что газонную траву (когда сидел на ней). А всё остальное вызывало в нём испуг – так, наверное, папуасы побоялись бы трогать синхрофазотрон. А эти жёлтые лохматые шарики он когда-то в детстве рвал, драл, распускал по лепесточку. И росли они некультурно – в каком-то простецком палисаднике. Где, как вспомнил вдруг Артур, было ему тогда очень хорошо.

Он обхватил сразу несколько веток золотых шаров, прижал их к лицу, закрыл глаза.

И почувствовал такую тоску… За всю жизнь не было у него повода так тосковать. Готическая какая-то это была тоска, чужая, как наведённая. Ну прямо без причины и ни от чего, вот такая тоска… Если бы Артур верил в колдунов, то так бы и подумал: на-ве-ли. Если не порчу, так тоску точно. Как – не важно, специалисты есть в любом деле.

А чтобы потосковать всласть, Артур решил… вернуться в заброшенный дом. В гостиной, как он запомнил, стояло отличное кресло. Очень хотелось сесть в него – и, если не поплакать, то хоть повыть, что ли. Непонятно, зачем. Но повыть. А Артур ещё всю жизнь был уверен, что он не человек настроения…

Сорвав ветку с жёлтыми шарами цветов, Артур зашагал ко входу в замок.

Привидение он увидел сразу. Белым днём середины лета.

Оно встало перед Артуром, и ни бьющие в стрельчатые окна лучи солнца, ни звон завибрировавшего в кармане мобильного телефона не смогли удалить привидение из реальности. Оно было на самом деле. Оно протянуло руки к Артуру.

Понимая, что силы и сознание покидают его, Артур медленно вышел на улицу. Смог найти велосипед. Даже сесть на него.

…Артур ехал, телефон в кармане звонил. Когда Артур упал с велосипеда на кочке, он замолчал. Артур лежал, держал телефон в руке и смотрел на него. Говорить не получалось. Дрожащими пальцами он смог лишь написать маме сообщение.

…Это оказались очень трудные двенадцать километров. Артур, который только что видел привидение, ехал медленно. Останавливался и анализировал – сошёл он с ума или ещё нет. Снова упав с велосипеда практически на ровном месте, Артур выругался и обрадовался – ага, речь вернулась! А когда показался аванпост коттеджного посёлка, ему показалось, что ни дома на отшибе, ни привидения вообще не было.

Только цветы были. Золотые шары. Артур падал и валялся по земле, но цветы сохранил, даже не помял. Как зашёл домой, первым делом поставил их в вазу, и только потом отправился мыться сам.

Артур смотрел на стену воды душевой кабины, и за плотными струями видел её – девочку в платье с корсетом, с кудрявой причёской и тонкими руками. Вот такое привидение предстало перед ним в заброшенном доме, вот такие руки протягивало к нему… Запястья тоненькие, края рукавов широкие, пышные оборки на них раскачиваются в воздухе.