Она написала свое имя идеальным каллиграфическим почерком и подвинула бумагу мне. Когда я собирал документы, в дверь позвонили. Мы переглянулись, словно нас застали за ограблением банка.

– Вы кого-то ждете? – спросил я Холли, и она покачала головой.

Мы оба посмотрели на Саванну.

– А что сразу я!

– Единственный, кто знает, что мы здесь живем, это ты, – сказала Холли, глядя на меня.

– А полиции ты новый адрес не давала? – спросил я, пытаясь подавить нарастающую в голосе панику.

– Они и так узнают, где нас найти, – вмешалась Саванна. – Это же полиция.

Моя машина стояла на подъездной дорожке. Я мог бы выскользнуть через заднюю дверь, но если копы уже записали мои номера, будет только хуже. Стоит им копнуть под меня, как они выйдут на Джека. А там – одна догадка, и все выйдет наружу.

Опять прозвенел звонок, а затем послышался стук в дверь.

– Может, мне все-таки открыть? – спросила Холли, и я нехотя кивнул.

Во всем доме горел свет. Ни один толковый, да что там, даже самый жалкий детектив не поверит, что никого нет дома.

Когда Холли направилась к двери, я задержал дыхание. Мы с Саванной остались на месте, а она посмотрела в глазок и открыла – на пороге стояли четверо улыбающихся людей.

– Мы в курсе, что это банально, но наши дочки испекли вам печенье, – объявил мужчина.

Это был хипстер из дома напротив, с женой и двумя детьми. Какое облегчение – вечерние гости Холли оказались не из полиции Лос-Анджелеса, но то, что я позволил соседу увидеть меня здесь во второй раз, было вопиющей неосторожностью. Наши взгляды встретились, и я помахал рукой, закрепив свою связь с этой семьей и этим домом.

– Энди, – сказала Холли соседу, не вопросительно, но не совсем уверенно.

– Точно. А это моя жена Либби и наши дочери Татум и Марго.

Когда Холли улыбнулась младшей, та спряталась за материнской спиной.

– Вы, наверное, совсем вымотались, – сказала жена хипстера. – Так что мы просто заскочили поздороваться. Если вам что-то понадобится, мы всегда рядом.

Жена выглядела лет на сорок, но была в хорошей форме, с пышными распущенными волосами и подтянутыми руками. На ее запястье болтался мужской «Ролекс». Может быть, семейная реликвия? Как бы то ни было, я тут же понял, что она за собой следит.

– Как это любезно с вашей стороны, Либби, – Холли взяла протянутую тарелку.

– Мы не стали добавлять орехи, сейчас ведь никогда не знаешь… – сказала Либби, поглядев на Саванну.

– И с орехами было бы нормально, но спасибо.

Холли выжидающе посмотрела на дочь.

– Да, спасибо, – эхом отозвалась Саванна.

– Это Саванна, – представила ее Холли.

– Привет, Саванна, – поздоровалась женщина.

А потом новые соседи Холли вдруг уставились на меня. Мы не планировали, что придется объяснять мое присутствие, и поэтому я выдавил только:

– Эван.

Я приехал прямо из офиса, и на мне опять был костюм. Хорошо хоть пиджак я оставил в машине. И снял галстук. Я бы предпочел не выглядеть как адвокат, но теперь уже ничего не поделаешь.

После очередного обмена любезностями незваные гости удалились. Но ущерб уже был нанесен. Они видели меня с Холли и Саванной в доме, который купил для них мой босс. Между Джеком и этой семьей стоял только один человек, и этот человек – я.

– Что скажешь им обо мне, если спросят? – поинтересовался я у Холли, когда все четверо удалились в дом напротив.

– Ничего, – резко ответила она, как будто я ее в чем-то обвинял.

Холли явно не станет рассказывать им, что я в буквальном смысле ее сообщник. По крайней мере, не специально.

– Нужно подготовиться на случай, если они начнут задавать вопросы, – напирал я.

– Ну, врать я точно не собираюсь, – сказала Холли. – Хватит с меня лжи.

У меня засосало под ложечкой. Рано или поздно они выяснят, что Холли не замужем и не работает. И тогда возникнут вопросы. Это ведь дорогой дом. И жена соседа явно это заметила.

Холли, похоже, почувствовала мое беспокойство, потому что добавила:

– Здесь кругом одни заносчивые богачи. Они забудут обо мне через неделю.

Я посмотрел на печенье, по кругу разложенное на толстой керамической тарелке. Полиэтиленовая обертка покрылась конденсатом – печенье еще теплое.

– Полагаюсь на тебя, – сказал я, надеясь, что ей можно верить.

Я смотрел, как соседи заходят к себе домой. Холли ошибалась. Они вернутся. Они же оставили тарелку. И у них будут вопросы, которые собьют с толку даже опытного лжеца вроде меня.