И в этот момент – чмок! Что-то шлёпнуло Мосина промеж лопаток. Легонько. Почти неощутимо. Но так неожиданно, что он с треском сорвался в сирень, пережив самое жуткое мгновение в своей жизни. Он почему-то решил, что с этим негромким шлепком закрылась дыра. Лаборатория, неоплаченный «Асахи», вся жизнь – отныне и навсегда – там, по ту сторону, а сам он – здесь, то есть чёрт знает где, перед глухой стеной, за которой – бредовое здание в зелёной степи.

Слава богу, дыра оказалась на месте. Тогда что это было? Мосин нашёл в себе силы обернуться.

В сторону площадки удалялись плечом к плечу два молодца в серебристых куртках, ненатурально громко беседуя. То ли они чем-то в Мосина пульнули, то ли шлепок ему померещился от нервного потрясения.

Потом Сергей вдруг очутился посреди институтского двора, где отряхивал колени и бормотал:

– Так вот она про какой институт! Ни-че-го себе институт!..

…Руки у Мосина тряслись, и дверь лаборатории долго не желала отпираться. Когда же она наконец открылась, сзади завопила вахтёрша:

– На спине, на спине!.. А-а-а!..

Мосин захлопнул за собой дверь. В вестибюле послышался грохот упавшего телефона, стула и – судя по звону – стакана. Что-то было у него на спине. Сергей содрал через голову тенниску и бросил на пол.

Ожил рисунок! На спине тенниски жуткого вида акула старательно жевала длинную ногу красавицы, а та отбивалась и беззвучно колотила хищницу по морде тёмными очками.

В этой дикой ситуации Мосин повёл себя как мужчина. Ничего не соображая, он схватил бачок для плёнки и треснул им акулу по носу. Та немедленно выплюнула невредимую ногу красавицы и с интересом повернулась к Мосину, раззявив зубастую пасть.

– В глаз дам! – неуверенно предупредил он, на всякий случай отодвигаясь.

Красавица нацепила очки и послала ему воздушный поцелуй.

Они были плоские, нарисованные!.. Мосин, обмирая, присмотрелся и заметил, что по спине тенниски растеклась большой кляксой почти невидимая плёнка вроде целлофановой. В пределах этой кляксы и резвились красотка с акулой. Он хотел отлепить краешек плёнки, но акула сейчас же метнулась туда. Мосин отдёрнул руку:

– Ах так!..

Он зачерпнул бачком воды из промывочной ванны и плеснул на взбесившийся рисунок, как бы заливая пламя. Плёнка с лёгким всхлипом вобрала в себя воду и исчезла. На мокрой тенниске было прежнее неподвижное изображение.

Долгий властный звонок в дверь. Так к Мосину звонил только один человек в институте: начальник отдела.

Вздрагивая, Сергей натянул мокрую тенниску и открыл. За широкой спиной начальства пряталась вахтёрша.

– Ты что же это пожилых женщин пугаешь?

Внешне начальник был грозен, внутренне он был смущён.

– Ты на пляж пришёл или в государственное учреждение? Ну-ка, покажись.

Мосин послушно выпятил грудь. Рисунок начальнику явно понравился.

– Чтобы я этого больше не видел! – предупредил он.

– Да вы на спине, на спине посмотрите! – высунулась вахтёрша.

– Повернись, – скомандовал начальник.

Мосин повернулся.

– А мокрый почему?

– Полы мыл в лаборатории… Т-то есть собирался мыть.

Начальник не выдержал и заржал.

– Мамочки, – лепетала вахтёрша. – Своими же глазами видела…

– «Мамочки», – недовольно повторил начальник. – То-то и оно, что «мамочки»… В общем, разбирайтесь с завхозом. Разбитыми телефонами я ещё не занимался!..

Он вошёл в лабораторию и закрыл дверь перед носом вахтёрши.

– Пожилая женщина, – поделился он, – а такого нагородила… Сказать «дыхни!» – неудобно… Ну давай показывай, что у тебя там на сегодняшний день… «Мамочки», – бормотал он, копаясь в фотографиях. – Вот тебе и «мамочки». А это что за раскопки?

– Это для отдела нестандартных конструкций, – ломким от озноба голосом пояснил Мосин.

– И когда ты всё успеваешь? – хмыкнул начальник.

– Стараюсь…

– А через забор зачем лазил?

На секунду Мосин перестал дрожать.

– Точку искал.

– Какую точку? – весело переспросил начальник. – Пивную?

– Для съёмки точку… ракурс…

Начальник наконец бросил снимки на место и повернулся к Мосину:

– Ты в следующий раз точку для съёмки в учреждении ищи. В учреждении, а не за забором, понял? Такие вот «мамочки».

Закрыв за ним дверь, Мосин без сил рухнул на табурет. Какой ужас! Куда он сунулся!.. И главное, где – под боком, за стеной, в двух шагах!.. Что ж это такое делается!.. Перед глазами парило далёкое невероятное здание, похожее на связку цветных коробчатых змеев.