Признаться.

Я бы хотела поехать в клинику именно с Денисом. Но кто ж меня отпустит? Кто ж позволит, если Илья наигрался в свою тупую месть, и держит Дэна подальше от меня?! Да и не решилась бы я. Даже если бы имела возможность разъезжать по Питеру с Денисом, я бы боялась. Что донесут Илье, что мы пришли в клинику сделать анализ на отцовство.

Нет уж, нужно рассказать.

Черт, а если результат покажет, что отец малыша – Денис? Илья ведь потребует сделать аборт. Силком затащит, и…

«И нужно решать проблемы по мере их поступления» - резко обрываю себя, набираю в легкие побольше воздуха, как перед погружением в глубину океана, и просто признаюсь Илье:

– Я беременна. Срок - десять недель.

– Так, - муж нахмурился, отодвинул яблочный ноутбук, и уставился на меня, сложив руки в замок: - Ты меня обрадовать пришла, или огорчить?

– Я пришла сказать, что нам нужно сдать кровь, и сделать НИПТ-тест, - произнесла, стараясь не прятать от Ильи глаза. – Мы не предохранялись.

– С кем ты не предохранялась? Со мной, и…

Илья приподнял бровь, и улыбнулся. Снова издевается, чтоб он провалился!

– И с Денисом. Нужно узнать, от кого ребенок. Сейчас утро, мы не завтракали, и можем съездить в клинику, - сказала ровно.

На секунду прикрыла глаза, готовясь к потоку красноречия от своего «любимого» мужа. О, он не упустит такую возможность позубоскалить. Отточит об меня свое затупившееся остроумие, будет колоть ядовитыми стрелами. Пусть наслаждается, я была готова.

Но Илья удивил. Он захлопнул ноутбук, и кивнул мне:

– Ну иди, одевайся. Сделаем это сейчас. И, Сашенька, молись, чтобы ребенок был моим. От Соболева ты рожать не станешь, - улыбнулся он.

Будто я не знала, что он именно так скажет.

Денис тогда, два месяца назад, не произнес этих слов. Но я и без озвучивания поняла это немое кино. Он того же хотел: если ребенок от Ильи, я должна избавиться от него. И, если до этого момента я не вспоминала про беременность, специально поставила свои мысли о материнстве на паузу, и не особо радовалась ребенку, все же, вспоминая о нем, то сейчас…

Сейчас мне обидно. Не за себя, а за малыша. И робкое тепло свернулось клубочком в животе, зачатки любви это, или жалость из-за несправедливости – не знаю. Но аборта не будет.

– Через сколько нам ждать результаты? – поинтересовался Илья в клинике, в которую я смело записала нас обоих еще несколько дней назад.

Кровь мы сдали, бумаги заполнили, и сейчас сидели в кабинете врача, как типичная супружеская пара, ждущая прибавления в счастливой семье. Просто кадр из американской мелодрамы.

– Через десять дней. Вы узнаете пол ребенка, - пожилая, элегантно-седая женщина улыбнулась, и едва заметно подмигнула мне: - Если хотите, пол малыша я могу сообщить только мамочке. Устроите вечеринку-сюрприз для друзей и будущего папочки. Также, - она стерла улыбку с лица, - мы определим возможные отклонения, хромосомные аномалии, и…

– И мне главное – отцовство, - отрезал Илья, и я задохнулась от возмущения.

И от унижения.

Я специально потащила Илью именно на НИПТ-тест, чтобы не только отцовство определить, но и здоровье ребенка. Но Илья явно дал понять, что он будет интересоваться лишь здоровьем своего ребенка. А пока это всего лишь эмбрион, который не факт, что в живых останется. Если ДНК в нем не от Ильи.

– Понятно, - вежливо кивнула врач. – Через десять дней будут результаты. Полные. А вам, - она обратилась ко мне, - пора встать на учет в женскую консультацию.

– Встанет, возможно, - Илья поднялся со стула, растеряв где-то всю свою слащавую вежливость. – Через десять дней. Всего доброго!

– И вам, - на меня бросили сочувствующий взгляд, и мы с Ильей вышли из кабинета.

А затем и из клиники.

– Соболев знает про ребенка? – сузил Илья глаза. – Говорила ему?

– Нет. Не знает он. Да и когда бы я могла ему рассказать, - фыркнула я. – Я его видела-то пару раз, и издали. Азбукой Морзе я не владею, чтобы общаться с ним «точка-тире-точка-точка-точка».

– Ясно, - Илья вдруг подобрел – так всегда бывает, когда я пытаюсь ядовито шутить с ним. – Вот и хорошо. Получим результат, тогда и будем думать.

Я внутренне скривилась, услышав последнюю фразу. Именно ее я твердила и Денису, и самой себе. Получим результат, и будем думать!

– Через десять дней, - пробормотала я не Илье, а самой себе, пытаясь унять внутреннюю дрожь.

Лишь сейчас я осознаю, что именно случится через эти десять дней. Аборт исключен. Если ребенок от Ильи, то Дениса я потеряю. А если от Дениса, то Илья просто убьет ребенка. И мне нужно будет решить, бежать ли к Денису за защитой, рисковать ли им, просить спрятать меня, или… или что? Иных вариантов нет.