И что следующий день нашего мирного сонного обхода по алкашам, маргиналам и робким гражданам, сп*здившим себе брусочек волшебного дерева, не кончится кровавой бойней на половину квартала — я гарантировать не могу. А значит, весь авторитет уважаемой Цао Сюин и нихера не уважаемой маразматички Даниленко — для меня пустой звук. Они не на своем месте. Я? Да.

Не те времена.

Дома тоже было «весело». Бледный трясущийся Салиновский куда-то шёл, держась за стеночку, из комнаты Цао Сюин орала китайская народная музыка отвратительно хриплого качества, налетевшие на меня из-за угла феечки узбекского происхождения уставились на меня, как на восьмое чудо света, от чего я банально удрал, не собираясь выяснять, что значит выражение их личиков…

Хочу отдыхать. Целый день маялся с передвижным домом престарелых!

Быстро разогрев супу, я поспешно, как будто украл, залил это всё в себя, а затем перешел в состояние тумана, попутно пытаясь понять, каким образом вместе со мной трансформируется свежевыжратый суп, еще не успевший смешаться с кислотой в желудке. Вообще, такая трансформа вызывает множество вопросов, причем, не только она. Вот, к примеру, сверхсила, когда на мне ничего нет? Она есть, и я её контролирую, но… частично ведь! Да, я могу быть аккуратным, даже очень аккуратным, тренировался же, но всё равно возникают очень специфические вопросы. К примеру — секс. Веронику, в случае моего финиша, должно неслабо травмировать изнутри, так? Ну или слетать она должна, как бы тоже логично и по законам физики!? Но ничего подобного не происходит!

А когда сплю? Нет, поначалу я хоть носок, но надевал перед сном, но уже давно этим не страдаю, потому как разрушений ноль. Ворочайся-не ворочайся, но всё равно сверхсила… не сверхсилит. Та же слизь? Это псевдоматерия, причем в образе тумана, на минутку, тоже псевдоматерии, я её выделю уже не реально существующим организмом, а туманом! Тут уже ум за разум заходит, потому что функция одна, но у двух совершенно разных плоскостей существования. Или вот, сам туман? Да, я туман! Как я смог и продолжаю мочь прокачивать физическое воздействие на реальность?!

Про то, что я в данный момент клацаю по кнопочкам компьютера отростками из тумана, рассматривая текущие задачи нашего Янлинь проекта — в принципе можно было бы и промолчать. Только вот я еще и отдыхаю в это время! То есть сплю!

Лаааадно. Я мыслю? Следовательно, я существую. Базара нет. А кто я, что я, зачем я — это пускай товарищ Молоко репу морщит, ей за это платят. Экспериментировать над собой, взращивая силушку великую, дабы всё затащить и всех защитить — не испытываю ни малейшего желания. В основном из-за опаски, что вместо целевого результата произойдет какой-нибудь перекос, от чего я либо стану туманным человеком, либо кошмарить всех начну в радиусе сотни километров, либо… отставить. Самоубийства от утренней эрекции не существует!

Так, всё, работаем, не отвлекаемся!

А работы нету. Папка, в которой раньше были для меня мелкие задания из разряда «подай-принеси-протестируй-расскажи о своих ощущениях» была девственно пуста.

Впрочем, эту болезненную тему я осознавал недолго, так как в дверь подолбилась виновница пустоты, то есть сама Цао Янлинь собственной зареванной персоной. Обняв меня, как русский березу, юная китаянка допихала мое поддающееся тело до стула, залезла сверху на колени, а затем, крепко обняв за шею, возрыдала уже на полную мощь.

Сидел, гладил, понимающе сопел. Явно баба Цао, наслушавшись своей музыки, а может быть, даже и бухнув, врезала внучке правду-матку. Мол, сорян, милая моя, эксперимент провалился, поэтому возникло у меня искушение дать врагам народа твой головной мозг слегка дезинтегрировать, а я б тебя потом по новой бы воспитала. Не смотри, мол, дорогая, что я старая и кашляю! Училась бы ты быстро, мы бы за год-два справились бы, а там жила нормально, без всех этих вечных мужиков левых, девчонок, фаллоимитаторов и прочих спонсоров секса.

Это двадцатилетней-то девчушке?

— Сирые мы и убогие, — бормотал я, гладя рыдающую девушку по голове, — и горести гложут нас многие…

Всплыло что-то из памяти. Чем-то всё, происходящее с нами, с неосапиантами, сильно напоминает мне жизнь молодого человека в 2010+ году того мира. Когда ты, молодой, пышущий здоровьем, исполненный надежд, внезапно превращаешься в растерянного щенка, стоящего посреди вихря зарождающегося капитализма. Нет работы, нет карьеры, нет норм. Люди, поглощенные интернетом, общаются с теми, с кем удобно, а это значит, что соседские и родственные социальные цепи, связывавшие их ранее — ослабли. Нет больше возможности устроиться по знакомству, нет ни одного шанса понять, кого завтра мир осыпет золотом, а чья профессия и годы практики отправятся в трубу. У тебя есть силы, но ты понятия не имеешь куда и как их приложить. Почти никто тогда не знал, как жить эту жизнь…

Тут? Почти тоже самое для нас, неосапиантов. Сила в наших телах определяет вектор или, по крайней мере, здорово его меняет, то вот на нечто совершенно неопределенное. И сидящая у меня на коленях бессмертная девочка, которая взрастила себя как компетентнейшего программиста, плачет от горя, узнав, что любимая бабушка хотела у неё это отнять. Всё отнять. Совсем всё. Просто решив за неё.

Ради какого-то абстрактного, несуществующего, бл*дского счастья. Которого, сука, просто не существует!