Всю жизнь, не щадя себя, заботился Ак-ишан о том, чтобы распространить власть святого Али на многочисленные стада овец и крупного рогатого скота, на сотни верблюдов, на многие табуны лошадей. Несколько тысяч вооруженных человек мог посадить на коней первый шейх Шахимардана, чтобы, встав во главе их, защитить гробницу от угрозы нападения неверных.

Заслуги высокочтимого Ак-ишана перед святыней не остались неоцененными. В конце своей доблестной и праведной жизни он был причислен к лику святых.

Титул этот вместе с наследственным правом быть смотрителем, хранителем и сберегателем усыпальницы-мавзолея, как и всю полноту духовной власти над мусульманами Коканда и Маргилана, как и место главы религиозных шейхов при гробнице, Ак-ишан передал своему сыну, Мияну Кудрату, завещав ему и дальше приумножать во славу аллаха стада и земли.

Медленно, степенно, держась очень прямо, обходит святой Миян Кудрат площадку перед мазаром. Движения его плавны, значительны, полны достоинства, подобающего высокому сану, огромная белоснежная чалма величественно плывет над сгорбленными полосатыми спинами склонившихся перед духовным пастырем верующих. Большие черные глаза шейха внимательно оглядывают пришедших к святому Али паломников. Все ли почтительны и смиренны? Все ли укротили земные свои страсти, прежде чем предстать перед всевышним? Не оскорбит ли чьянибудь дерзкая гордость праха святого Али?

Из темной глубины гробницы выходят еще два человека.

Одеты они не менее красиво и пышно, чем местоблюститель усыпальницы, каждый в такой же высокой белой чалме, в суконном камзоле и бенаресовом халате-чапане.

Это родственники Мияна Кудрата - тоже шейхи гробницы, не имеющие, правда, столь громких титулов, как их старший двоюродный брат, но отнюдь не отстающие от него в своих усилиях по умножению имущества и славы святого Али-шейха, - Исмаил Хурумбай и шейх Бузрук Ходжа.

В двух шагах за ними, держа в вытянутых на уровне глаз руках священную книгу, следует деревянной походкой хафиз.

И как только почтенные шейхи подходят к первым паломникам, хафиз громким, гортанным и плачущим голосом возобновляет чтение притчи о жизни и замечательных деяниях святого Али.

Замыкает вышедшую из гробницы процессию самый молодой шейх Шахимардана и самый далекий родственник смотрителя мавзолея Исмаил Махсум. По своему возрасту и положению он еще не заслужил у аллаха такого богатого облачения, как старшие шейхи, но зато одежда не может скрыть физической силы шейха Махсума - широты его плеч и груди, мускулистости шеи и рук. Тяжеловато, но уверенно идет он сзади, как бы прикрывая шествие шейхов от всех неожиданностей и случайностей, которые могут уронить достоинство и святость усыпальницы.

Вернувшись к воротам мазара, святой Миян Кудрат останавливается, закрывает глаза, шепчет слова молитвы, сопровождая их ритуальными движениями рук. Хафиз, не умолкая ни на секунду, продолжает громкое чтение. Шейх Хурумбай, шейх Бузрук и шейх Махсум, обступив главного шейха с трех сторон, почтительно склоняются перед ним.

Неожиданно святой Миян Кудрат резко выбрасывает вперед и вверх руки. Хафиз умолкает.

– Куф-суф! Куф-суф! Куф-суф!
– резко выкрикивает смотритель гробницы ритуальное заклинание, которое должно оградить прах Али-Шахимардана от козней шайтана и злых духов.
– Куфф-суффП Куфф-суфф!!!

Вступительная часть божественного откровения закончена.

Злые духи отогнаны. Паломники робко приближаются к воротам мазара.

– Лик времени плох!
– печальным, дрожащим, проникновенным голосом обращается Миян Кудрат к народу.
– Вглядитесь в него, мусульмане! Что увидите вы?.. Близко светопреставление!.. Плачьте, мусульмане!

Он словно гипнотизирует своими огромными, жаркими черными зрачками стоящих вокруг него людей - у многих на глазах показались слезы. Но первыми и громче всех заплакали шейхи Бузрук и Хурумбай. Рыдания их искренни и чистосердечны - конец света отнимет у них возможность бескорыстно и праведно, не щадя себя, служить святому Али, увеличивать его славу и земли, отары овец и табуны лошадей.

Грусть о близком светопреставлении наполняет скорбью лицо и самого Кудрата - он смахивает со щеки слезу. И, в точности повторяя его движение, угрюмо вытирает скупую слезу и шейх Махсум, хотя ему как молодому и мужественному джигиту должна быть присуща особая твердость духа и стойкость перед испытаниями судьбы.

Всеобщим плачем охвачена площадка перед мазаром - слышны приглушенные стоны, громкие всхлипывания. Рыдающий голос чтеца-хафиза рвет верующим сердце на части.

– Но велик аллах!!
– громоподобно, словно неожиданно прозрев, восклицает вдруг святой Миян Кудрат, покрывая внезапной мощью своего голоса все звуки.
– Бесконечна его власть, неиссякаема его сила! Он отведет наши беды, он защитит нас, если мы только будем достойны его!

Тишина, полная тишина воцаряется перед мазаром.

– Дело отважного - всегда терпение!
– страстно продолжает Миян Кудрат.
– Все помыслы отважного о светопреставлении! Он думает только о всевышнем! Только о всевышнем думает он, молясь денно и нощно!..

Лица в немом молитвенном бдении обращены в сторону говорящего. Главный шейх гробницы владеет сейчас душами склонившихся перед священным мазаром мусульман. Да и как же может быть иначе! Ведь только он, святой Миян Кудрат, только он один знает сейчас, как можно заслужить милость аллаха и отдалить конец света. Только он, Миян Кудрат, хранитель и сберегатель праха святого Али, в силу своей наследственной личной святости и особой родственной близости к духу соратника пророка Магомета может позаботиться сейчас о пришедших к святому Али мусульманах, только он один может спасти всех и даровать всем спасение и избавление от бед и несчастий.