— А не судьба этой Лизе дома сидеть?

— Ну, не судьба! Лиза — практикантка, и у неё типа сроки. Умри, но сделай замеры и отправь в универ!

— А что, за неё не может кто-то другой сделать замеры?

— Нет. У ботанов всё строго.

— Ну, пять штук в день, тоже неплохо! — с усмешкой сказал я. Покосившись на свой стакан и, тяжело вздохнув, решился выпить его. Двумя быстрыми глотками проглотив обжигающий алкоголь, я вылез из-за стола. — Отметь там у себя, что я берусь за это задание. Давно охраной не занимался.

— Вот и отлично! — Болтик довольно хлопнув в ладоши, — ты мне ток отчеты присылай постоянно! Мне ж интересно, как у вас охота на маньяка продвигаться будет! Я прям!.. Я прям себя Шерлоком Холмсом ощущаю!

Заметив, как перекосилось лицо Брелок, когда она выбиралась из-за стола, я обеспокоенно и, не раздумывая, протянул к ней руку, но быстро одёрнул её. Испугаться меня может. Но монолитовка не заметила, а Болтику по барабану.

— Ты как? — спросил я фанатичку, — в состоянии идти?

— Да, — удивлённо ответила она, — зачем спрашиваешь?

— Выглядишь ты прям не очень… Давай-ка к медику зайдём, а?

— Хорошо, — сектантка безразлично пожала плечами. Вылезший из-под стола Саян сонно зевнул, лениво помахивая хвостом. Пёс был готов идти куда угодно и прямо сейчас. Попрощавшись с Болтиком, мы пошли в медпункт через крыло «Свободы», а хакер остался сидеть за столом, допивая свою бутылку водки.

Сонный медик недолго осматривал Брелок и, к счастью не нашёл у неё переломов. Только подозрение на трещину справа на рёбрах, да лёгкое сотрясение мозга. Выдал пластинку каких-то серых капсул, шесть штук, и сказал принимать каждый день по одной во время еды. Хрен его знает, что это за дрянь, я уточнять не стал, дабы не терять времени. Слова местного врача, что серьёзных травм нет, облегчили угрызения совести. Не свели к нулю, еще есть вес греха за вчерашнее. Само собой, про изнасилование и характерные травмы я не стал расспрашивать. Зато возникла идея купить у учёных целебный артефакт или самому попробовать поискать.

— Слышь, Брелок… спросить вот хочу чего… — уже на улице, захлопнув за собой железную двойную дверь, я решил начать неловкий разговор на волнующую меня тему.

С бледно-серого неба падали редкие крохотные капли дождя, раздражающие Саяна. Опустив уши, и сгорбив спину, он с недовольством поглядывал на меня, как бы с укором спрашивая, на кой чёрт мы вылезли в такую погоду. Готовность идти в походы у пса явно пропала. Брелок, набросив на голову зелёный капюшон «Свободы», вопросительно и молчаливо уставилась на меня. Последовав её примеру, я прикрыл краснеющие от стыда уши чёрной плотной тканью.

— У тебя это… ну… между ног как? Сильно беспокоит?

— По-моему, моё междуножье беспокоит тебя сильнее, чем меня, — мрачно ответила Брелок с каменным лицом. — Если тебя это успокоит, то немного болит в низу живота и в пояснице. Но крови уже нет. Так зачем ты спрашивал?

— Потрахаться, блять, с тобой хочу! — раздраженно прикрикнул я и тут же обернулся к закрытым железным дверям. Вдруг кто услышал? Это же сколько усмешек, косых взглядов и грязных слухов будет! А Брелок оглядывалась по сторонам, что-то или кого-то внимательно высматривала. Указав на мрачную вышку в десятках метрах от станции, он спросила:

— Может, туда пойдем?

— Зачем?..

— Потрахаться…

— Ты блин, серьёзно?! — не совладав с эмоциями, я хлопнул себя ладонью по лбу, — я же пошутил! Я волнуюсь, что твои раны могут как-то!.. Помешать нам!.. Вдруг нападут, а ты не в состоянии?!

— А-а-а… — как-то разочарованно и обиженно протянула Брелок, — я в состоянии, правда.

— Момент, — я придирчиво сложил руки на груди, покосившись на старую каменную башню, — то есть, ты реально согласна со мной… того?

— Заняться сексом еще раз? — уточнила спокойным тоном Брелок, — ну да. Я согласен. Это кара Монолита.

— Как же, блядь, с тобой сложно…

Перейдя через железнодорожные пути, мы спустились в низину, поскальзываясь на взмокшей от дождя земле. Проще опять, было собаке. Легко сбежав вниз с холма, Саян ждал своих неуклюжих людей в высокой траве, что торчали одни его чёрные уши. Группа наёмников-иностранцев, наверняка уже засекла двоих сталкеров и пса. Я прямо чувствую на себе взгляды снайперов, следящих за нами через окуляры снайперских винтовок еще с края насыпи. Наблюдают и дают подойти ближе, чтобы командир разобрался диалогом. Пострелять — еще успеется. Один из парней в песочного цвета камуфляже стоял перед железной дверью жилища учёных, недвусмысленно положив навороченный дорогой автомат себе на плечо. Подождав, когда мы подойдём ближе, наёмник остановил нас властным корявым тоном в респиратор.

— Ктьо такьие?! Назовьитись или вальити на хриен!

Ух ты, ругается еще, басурманин! А на крыше бункера, как по сигналу, нарисовались еще двое наёмников-снайперов. Коротко глянув на них, я в упор уставился на мужчину, нахмурив брови. Вот не люблю, когда грубят прямо с порога. Даже если это коллега-наёмник, хоть и иностранец. С ними мы стараемся не пересекаться, а пару раз даже были конфликты. Чувствуя недовольство хозяина, Саян сел справа от меня, сердито прижав уши.

— Мы пришли поговорить с Елизаветой Потаповой, — холодно заговорил я. На лбу явственно обжигающе чувствовалась красная точка прицела. Не то слово, и голова лопнет как арбуз.