— Мы должны охотиться на это существо, — упрямо пробормотал Джеймс Мартен. — Пока она жива, все мы в опасности…

Но он согласился вернуться в дом, очевидно, не желая в одиночестве оставаться среди сосен на холодном снегу. Гейне снова разжег огонь в камине. Дженис Керр, бледная и испуганная, уставилась на меня с ужасом, когда услышала рассказ о том, что случилось.

— Эта мертвая женщина… В ваших объятиях?

— Мы должны вызвать шерифа! — воскликнул Даниель Холт. — В конце концов, тут произошло убийство!

— Сегодня никто уже не сможет добраться до деревни — это несколько миль по занесенным снегом дорогам, — заметил Гейн. — Утром я сам отправлюсь за шерифом.

Все они пристально смотрели на меня, при этом ужас был написан на их лицах. Видимо, они пытались понять, что я нашел в этой мертвой женщине. Но мне был все равно! Мертвая или живая, вампир или ледяная ведьма… Я любил Таню и ничего не мог с этим поделать.

— Я… Я пойду… Лягу спать, — запинаясь объявил я.

Никто ничего не сказал, когда я выскользнул из залы и

вернулся в свою темную спальню. Однако вместо того, чтобы лечь в постель, я подошел к окну, открыл его и вылез на снег. Потом я быстрым шагом вернулся на то место, где столкнулся с Таней.

Сумасшедший? Да, наверное, я сошел с ума. Но я не мог отказать себе в этом неодолимом влечении. Я должен был найти её, позаботиться о ней.

Отойдя подальше от отеля, я позвал её. Мой голос эхом разнесся по склону среди сосен. Я взывал к женщине, выкопанной изо льда!.. И это было восхитительно… И все же, сознавая, что веду себя как безумец, я продолжал взывать к ней.

— Таня!

А потом я снова увидел её. Она наблюдала за мной из хитросплетения ветвей, и лицо её казалось белым пятном.

— Я знал, что ты меня услышишь! — воскликнул я и нетерпеливо бросился к ней.

Мы встретились. Я вновь обнял её. Странная, должно быть это была картина: молодой человек, обнимающийся с девушкой, выкопанной изо льда. Она все ещё была холодной на ощупь. Мне показалось, что её большие карие глазара-достно заискрились, когда я её обнял. Она снова с ужасом посмотрела на отель и потянула меня совершенно в ином направлении, через безмолвную, запорошенную снегом рощу.

Я пошел с ней, держа её маленькую ледяную ручку в своей. Мне было все равно, куда она меня ведет, что мне уготовила Судьба. Я шел за Таней словно в трансе и прислушивался к непонятным словам на неведомом мне русском языке, которые слетали с её губ. А она вела меня все дальше и дальше от гостиницы. Неожиданно она остановилась перед большим сугробом под деревом.

Она взволнованно указала на белый сугроб, потом произнесла какие-то слова, которые я так и не смог понять.

— Таня, чего ты хочешь? — напряженно спросил я. — Что ты пытаешься мне сказать?

Она снова указала на сугроб, потом, переполненная отчаянием, начала копать снег голыми руками. Пожав плечами, переполненный недоумением, я начал помогать ей копать. Но вот мои пальцы коснулись чего-то холодного и твердого, спрятанного в снегу. Но когда мы отрыли этот объект, я отшатнулся от ужаса.

Это было отвердевшее в смерти обнаженное женское тело, тело с большой грудью, длинными руками и ногами и копной черных волос. Но самое ужасное было в том. что лицо у неё было точь, в-точь как у Тани, стоящей рядом со мной.

— Боже мой, но это же ты, Таня! — ужаснувшись, воскликнул я, не в силах отвести взгляд от обнаженной фигуры. — Но кто…

Таня схватила руку прекрасной обнаженной белой фигуры. Она сильно напряглась. А потом я увидел, что одна рука отломалась.

Тут я задохнулся в ужасе. Я увидел, что сломанная рука состоит из композиционного материала. Голое красивое тело было всего лишь манекеном, статуей, сделанной, скорее всего, с самой Тани.

— Таня, что это значит? — воскликнул я. — Это фигура. Это тело, которое мы вырыли изо льда? Но тогда, выходит, что все это какой-то обман, заговор?

— Да, Моррис, это мистификация, — заверил холодный, твердый голос. — И это открытие будет стоит вам жизни.

Мы развернулись. В десяти футах от нас, на поляне, залитой ярким лунным светом, стоял Джеймс Марстен. Он целился в нас из винтовки. Его лицо в лунном свете превратилось в безжалостную серебристую маску.

— Марстен! — с недоверием воскликнул я. — Это вы все придумали. Вы убили Борроу…

— Да, — злобно фыркнул Марстен. — И теперь я должен буду убить вас и эту девушку, или вы обвините меня в убийстве Борроу.