Уезжать совсем не хотелось. Прикинул, что время еще есть до того, как жену с работы забирать.

– Я тоже думал. Дел полно. Я, кстати, куриц привёз, яйца, еще там с огорода всего понемногу.

– Спасибо. Гусей пока не руби – Надя еще яйца от них не собрала. Мы на сотню договаривались.

– Да помню я, помню, – кивнул. – Десяток твоих кур в холодильник влезут, а куда ты десяток гусаков денешь?

– На фарш перекручу и пельменей наделаю сразу.

– А. Вариант, – кивнул и подумал: почему Наташа пельмени не стряпает?

Когда я их ел последний раз? По-моему, при бабке еще живой. Потом все такое стало «пищей нищебродов».

Бабка Наташку в хвост и гриву гоняла, «ишь, королева выискалась» – ругалась часто, когда Наташа губы квасила по разным поводам: то сапоги резиновые «ужас какие страшные», то мозоль от черенка граблей надулась, то гречка «фу, гадость».

Мне было смешно и интересно смотреть, как Наташа капризничает и губы дует – потом я между них член вставлял – с удовольствием утешал ее в постели и своей королевой называл. А на следующий день она титьки наперевес – и опять бабке претензии выкатывала. Я только посмеивался, в сарай Наташу заводил и снова утешал. Все время на драйве, на острие жили и друг друга любили.

После смерти бабки Наташа воцарилась и все по-своему сделала. Хотя по бабке плакала, тосковала. После стажировки быстро на работе в гору пошла, мной на корпоративах хвасталась – городского парня отхватила, мол. Я тоже быстро на старой работе в рассрочку техники накупил – не новой, но сам все перебрал, отрепетировал – до сих пор гоняет. Как стал нарасхват, так жена совсем нос задрала, пристрастия в еде появились: лук не ем, чеснок воняет, яблоки – лакомство для колхозниц, а ей киви и манго нужны…

А я все спокойно воспринимал. Денег на все хватало, ее баловство забавным казалось – почему нет, если могу себе позволить? И чем выше запросы становились, тем я себя важнее чувствовал – потому что все удовлетворял, уровень держал. Что бы жене ни приспичило – нет проблем. Когда женщину свою обеспечить всем можешь, уверенность в себе растет до небес.

Так мы прямо пропорционально и поднимались с ней, пока докатились до того, что Наташа второй аборт сделала. Плохо себя чувствовала – помню хорошо. Есть не могла совсем – токсикоз был атомный. Поехала в больницу и приехала – на тебе, блядь… Стоило мне на дальние поля на уборочную отлучиться.

Вспомнил и на Катин живот посмотрел. Нет, правильно все я сделал. Ребенок – вот что я жене обеспечить еще должен. Остальное – пыль.

Катя

Наверное, как все любовницы, я втайне мечтала, что рождение ребенка повернет мужчину ко мне лицом, к жене задом. Что греха таить, были такие мысли. И торжество, когда он приходил ко мне, тоже испытывала.

Артем приезжал два-три раза в неделю весь месяц. Я выдохнула ремонт и любовалась пустой детской комнатой с обоями, на которых нарисованные плюшевые мишки перемежались корабликами, полосатыми мячиками, разномастными сказочными домиками, мышками и зайчатами, морковками и солнышками. Для взрослого – аляписто, для малыша – ярко, разноцветно, завораживающе. Будет что рассматривать и на что показывать пальчиком.

Нетронутыми оставались только общие помещения – банально не хватало денег. Хотя я не прекращала вести рабочий блог и получала за него еженедельные выплаты.

Теперь мне нужно было купить мебель. Всю старую демонтировали и вынесли, а из новой я пока купила самый минимум в спальню. Огромную кровать – ее мы выбирали с Артемом, а матрас испробовали прямо в магазине – прежде чем купить, на них можно было полежать, и я не упустила шанса найти такой же, как был в квартире посуточно, поэтому теперь просто уплывала в сон с улыбкой от радости, что могу как будто лечь на живот. Угловой комод – длинный, во всю стену – примыкал к огромному и тоже угловому шкафу с антресолями. Под окном протянулся неширокий стол с тумбой и анатомическое офисное кресло. Вместо банальных тумбочек рядом с кроватью встали консоль с пуфом и зеркалом и этажерка-держатель для моих нескольких любимых книг.

Сама спальня переехала в большую комнату с застекленной лоджией. Среднюю комнату, чуть меньше спальни, я отвела под детскую, а вот в самой маленькой решила сделать гостиную. Но эти две комнаты пока стояли пустыми.

– Но почему самая большая – спальня? – удивился Артем, когда приехал ко мне в очередной раз.

– Ох, какой же ты смешной! – потрепала я его по волосам. – Потому что большую часть жизни человек проводит один или со своим спутником жизни.

Тут я вздохнула. У меня такого не было, но это не значило, что я не надеялась… на что-то.

– Ну ладно, – подумав, кивнул Артем. – Но почему под детскую тоже большая комната?

– Если бы балкон был в комнате поменьше, я бы сделала детскую здесь, – объяснила непонятливому. – А большая, потому что ребенку нужно больше пространства и вещей, которые не нужны взрослому. Сын вырастет и будет приводить друзей. Да и дни рождения тоже гораздо интереснее проводить в детской, где вся обстановка располагает играть и веселиться. К тому же так локализуется бардак.

Артем восхищенно покачал головой: