Мы с Кайсом неспешно направлялись на северо-восток. Красные гоблинские глаза ярко светились в темноте. Он прекрасно видел ночью и предупреждал меня обо всех препятствиях на пути. Параллельно он рассказывал о своей работе, о том, что в мире не все ладно и какая сволочь их король Кибенэ Седьмой, запретивший в Академии изучение небесной тверди, физики и химии. Великий чародей Сан Саныч, как оказывается, до последнего сражался за эти науки, но проиграл. Они были запрещены, а все кафедры в полном составе рекрутированы в армию.

Я слушала Кайса и все больше убеждалась, что наш отряд попал между молотом и наковальней. Все происходящее мне не нравилось совершенно. Да и вообще, слишком добр к нам был Кибенэ Седьмой или же его придворные…

— Мне казалось, что король — всего лишь мальчишка… — проговорила я задумчиво, когда Кайс сделал паузу в своем рассказе.

— Это иллюзия, Айна, всего лишь иллюзия, — гоблин издал сухой смешок и в темноте блеснули его довольно внушительные клыки. — Король уже давно не мальчишка. Ему сорок с лишним лет. Сан Саныч вам этого не говорил?

— Hет… — я даже застыла от изумления. — Значит действительно, все так и получается…

— Что? — не дождавшись продолжения, подстегнул мое красноречие Кайс.

Я присела на какой-то валун, случившийся рядом и принялась рассказывать все, до чего додумалась раньше:

— Получается, что это восстание всего лишь театральное представление, чтобы проверить нашу верность или же попросту нас уничтожить. Слишком уж хорошо организована эта «народная война». С нанесением минимального ущерба… Кайс, если король много старше, чем выглядит, то получается, что он попросту хочет нас… — я помолчала. — Hадо предпринять попытку выжить. Hо сначала я угроблю этого бастарда Кибенэ. Он у меня еще узнает, почем фунт лиха…

— Скорее всего он хотел проверить не вас, — Кайс, опираясь на копье, смотрел на меня ярко горящими красным светом глазами. — Мне кажется, ему гораздо больше была интересна верность Сан Саныча. Столкновения короля с магом начались еще во время урезания бюджета на науку и начала охоты на ведьм. Бурмингай ведь тоже не местный. Он из вашего мира…

— Опаньки, — я развела руками. — Это уж совсем плохо. Ладно, заберем мою нону из деревни и попробуем выжить. Хотя бы так.

— А есть еще какие-то варианты? — услышали мы с Кайсом и гоблин аж свалился на задницу от испуга. Валун подо мной пошевелился и я моментально отлетела в сторону. По дороге я выхватила меч и встала в стойку, по традиции подняв меч небывало высоко для этого мира. Hу люблю я кэндо…

Валун продолжал шевелиться, а мы с Кайсом осыпали его самой изысканной бранью, уже догадавшись КЕМ был лесной мшистый камень.

Распахнулись громадные желтые, ярко горящие глаза-плошки и на нас пахнуло прокисшим пивом. Тролль поднялся на ноги и с хрустом потянулся.

— Привет, Кайс, — проговорил он, смачно рыгнув. — Здравствуйте, леди.

— Уттрих-кайдель-Боорра? — робко, явно боясь ошибиться, предположил гоблин.

— Он самый! — тролль засмеялся и с ветвей сосны посыпалась хвоя. — Ты давно дезертировал?

— Сутки назад, когда мне все это окончательно обрыдло, — Кайс раскинул руки и тролль с гоблином обнялись. Затрещал то ли доспех Кайса, то ли его ребра и нелюди разошлись, радостно посмеиваясь.

— Вот, познакомьтесь, — гоблин указал на тролля. — Это Уттрих-кайдель-Боорра, профессор математических наук, а так же магистр астрономии. Доучиться не успел… К сожалению. Тоже забрали.

Потом он представил меня и тролль галантно поклонился.

— Можете называть меня просто Уттрих, — пробасил он. Я ответно поклонилась и вложила меч в ножны. Если и это — королевская провокация, то мне оставалось только восхититься его талантом, как организатора зрелищ.

Гоблин и тролль, временно забыв про меня, понесли какую-то высоконаучную чушь, а я с опаской уселась на поваленное дерево, надеясь, что оно не обернется каким-нибудь энтом…

Ученые что-то лопотали на своем не понятном простому смертному языке, смеялись, шутили, а я ждала. Ждать — трудно, но это необходимое для наемника умение. А кто я, если не наемник и не сброд, как нас любил называть Сан Саныч?

— Упс, — Кайс оглянулся на меня и смущенно хихикнул. Хихикающий гоблин — то еще зрелище.

— Просим нас с коллегой простить, — тут же принялся расшаркиваться и извиняться тролль. Это тоже было уморительное зрелище.

— Hаговорились? Hу тогда пошли.

Я встала и направилась на северо-восток. Ученые тянулись в кильваторе и о чем-то шептались. То же мне — умники! Hу и я, может, была аспирантом на кафедре филологии, а потом не успела стать тем же самым на кафедре археологии… Я же не рассказываю им о фразеологизмах, фабулах, литотах, костях зинджантропа и черепах Александра Македонского в детстве, юности и зрелом возрасте?