Взмах, и сияющий полутораметровый клинок без труда рассекает плоть возрожденного.

— НЕ СМЕЙ ТРОГАТЬ МОЮ СЕМЬЮ!

Мия вместе с отсеченной рукой нежити упала рядом, а я стремительно атаковал, на мгновения превращаясь в фантом.

Возрожденный зарычал, размахиваясь своей дубиной, но мимо. Я был слишком быстрым. Играючи ускользнув от его удара, я взмахом клинка атаковал нежить, но монстр заблокировал атаку дубиной, и вот металл я перерубить не смог, лишь оставил на оружии лишь насечку.

Возрожденный ударил в ответ, но я даже не пытался увернуться, а использовал охранительный покров. Сбоку от меня сформировался барьер из энергии, который поглотил большую часть удара.

— И это всё, на что ты способен?! — зарычал я, бросаясь вперед.

Янтарная техника демонического меча. Тысяча порезов!

Рывок, взмах, и вот я уже стою позади Возрожденного, тяжело дыша. Кожа горит, внутренности горят от перегрузки, но какая разница, ведь я победил.

Сияющий клинок исчез, превратившись в моих руках в обычный серебристый кинжал, а нежить позади просто развалилась на десятки мелких кусочков.

Меня переполняла сила. Как же я соскучился по чувству свободы, что она дает.

Но этот миг эйфории закончился полным отчаянием. Внутри меня словно что-то надорвалось, а затем я упал на колени, закашлявшись кровью.

— Это невозможно, — тихо прошептала Мия Крейн, видя, как её младший брат с легкостью уничтожил возрожденного, что при жизни был по меньшей мере воином четвертого шага. Прямо на её глазах этот маленький мальчик использовал незнакомую технику шагов, одновременно обращая кинжал в духовный меч. Да такую технику могут использовать только Мастера! Это было не духовное усиление, когда клинок заостряется за счет техники, а именно меч, сотканный из энергии, где кинжал выступал лишь рукоятью.

Один взмах сияющим клинком, и возрожденный, что внушал ужас, превратился в гору разрубленного на мелкие кусочки мяса.

“Невозможно!”

“Он гений?”

Но даже если это было так, Мия никак не могла взять в толк, откуда мальчику известны подобные техники. Лишь в легендах настоящие гении создавали техники на ходу, с нуля, но на практике лишь мастера могут похвастаться таким, и то, чаще всего это не уникальные техники, а вариации уже существующих. Те их просто дорабатывают и изменяют под себя. Но Нейт при всем желании не мог прежде видеть духовный меч, чтобы понять, что это за техника. Даже сама Мия видела её лишь однажды, во время тренировки мастеров.

Нейт стоял, тяжело дыша, и меч, что он сжимал в руках, погас, вновь превратившись в кинжал. Он запрокинул голову к небу, улыбнулся, но уже через секунду упал на колени, заливая землю хлынувшей изо рта кровью.

— Нейт! — испуганно крикнула Мия и вскочила на ноги, сбрасывая оцепенение. — Нейт!

Она в два шага оказалась рядом с ним, но к тому моменту мальчик был без сознания. Коснувшись шеи, она прислушалась к пульсу, и тот был очень слабым. Нейт был при смерти. Что бы он ни сделал для получения той силы, теперь это его убивало.

— Младшая ученица! — послышался возглас позади, и на миг дрогнувшая Мия расслабилась.

Это было пятеро таких же учеников, но годом старше. У двоих были копья, остальные с мечами.

— Младшая ученица, я Эвун, третий год, докладывай, что тут случилось! Это ты звала на помощь?!

— Да, тут… Тут сектанты! Быстрее, у вас есть зелья жизни?! Мой брат умирает.

— Ох! — тут же опомнился один из учеников и парой секунд спустя вытащил из пространственного кольца невзрачный сосуд. — Вот!

— Спасибо, — искренне поблагодарила она его, быстро откупорила склянку и влила мальчику в рот. — Пей… Тебе нужно пить… Вот так… Вот так… Я не позволю тебе умереть после всего, что ты сделал… Держись… Пожалуйста…

Когда я открыл глаза, то не почувствовал себя отдохнувшим. Напротив, казалось, что я долгое время тренировался, а затем просто рухнул без сил. Всё тело болело, отдавалось неприятной ломотой, онемением и другими неприятными проявлениями. А еще я чувствовал какую-то странную пустоту.

— Ох, он очнулся!

Это голос сестры, я узнал его сразу.

Сделав небольшое усилие, разлепил глаза, которые никак не желали открываться, а когда таки смог, то понял, что лучше бы этого не делал…

Для начала, в комнате находилась не только сестра, но и еще двое мужчин. Один примерно одного возраста с отцом, крепкий и сильный, с легкой сединой в волосах, а второй — худой старик с длинной бородой, облаченный в белоснежную мантию. И именно последний стоял, склонившись надо мной и втыкая в мое хилое тело иголки.