Агент Джонсон вздохнул.

Миром правят деньги, и министерство финансов — самое влиятельное из теневых министерств. Если оно о чем-то тебя просит, то отказать ты не можешь.

— Но он действительно молод, он неважный стрелок, и он даже не сможет использовать свой атрибут, — сказал агент Джонсон. — Кроме того, сам выбор нелетального оружия в качестве атрибута…

— И?

— И я боюсь, что он не справится. Даже не так, — поправился агент Джонсон. — Я боюсь нашего следующего шага, который мы сделаем после того, как он не справится.

— Если, — сказал директор Смит. — Если он не справится. И лучше бы он справился, потому что вы прекрасно знаете, перед каким выбором я окажусь в случае неудачи. Либо мы откажем министру финансов в его маленькой просьбе, после чего гарантировано лишимся всякого финансирования и агентство в том виде, в каком мы его знаем, перестанет существовать…

— Либо нам придется применить орудие Судного дня, — продолжил за него агент Джонсон.

— И, честно говоря, я почти уверен, что выберу первый вариант, Леннокс, — сказал директор Смит. — Поэтому лучше бы ваш мальчик справился. Проследите за тем, чтобы у него получилось. Приложите к этому все усилия. В конце концов, все, что нам от него сейчас нужно, это один удачный выстрел.

Джон Кларк, бывший секретный агент, работавший на несколько правительств, отставной городской детектив, а ныне — владелец и руководитель преуспевающего частного охранного агентства «Кларк и сыновья» вышел из лифта на минус второй уровень подземной парковки делового центра, в котором размещался головной офис его конторы, и направился к своей машине.

«Мерседес» распознал ключ, находящийся в кармане Кларка, и услужливо распахнул перед владельцем водительскую дверь. Кларк уселся на сиденье, машинально поправил и без того идеальный узел галстука и положил одну руку на подлокотник, а вторую — на карту двери.

— Между прочим, — сказал он. — Полностью заправленный, но абсолютно пустой автомобиль и полностью заправленный автомобиль, на заднем сиденье которого лежит кто-то весом от семидесяти до ста килограммов, стоят на колесах по-разному. Должен признать, что разница эта совсем небольшая, и лишенный должной наблюдательности человек может ее не заметить, но тот, кто давно в этом бизнесе, обнаружит ее еще до того, как подойдет к машине на расстояние выстрела.

— Даже не оглянешься?

Кларк пожал плечами.

— А зачем? — спросил он. — Убийца попытался бы перейти к делу, не дав мне договорить. Кроме того, ты — не единственный мой друг, предпочитающий такие экстравагантные появления. Признаться, я ждал тебя куда раньше, Проф.

— Какое-то время я собирался с мыслями, — сказал Реджи. — А потом собирал информацию.

— Я так понимаю, что теперь ты набрал должное количество и того, и другого, — сказал Кларк. — Но почему ты прячешься?

— Официально я мертв, — сообщил Реджи. — Моя семья получила страховку от «Ван Хельсингов», и я не хочу подставлять никого из девчонок.

— И ты думаешь, они с радостью не променяли бы все эти деньги на известие о том, что их любимый брат жив? — поинтересовался Кларк. — Не говоря уже о том, чтобы встретиться с ним?

— Я не уверен, что это надолго, — сказал Реджи. — Они уже оплакали меня один раз, и я не хочу, чтобы им снова пришлось через все это пройти.

— Что ж, бывает и такое, — согласился Кларк. — Мертвецы умирают, живые не живут. Что же заставило тебя воскреснуть и прийти ко мне?

— Я вижу, ты не особенно удивлен.

— Может быть, я был бы удивлен больше, если бы у нас не было столько общих знакомых, к некоторым из которых ты обращался уже после своей «смерти», — сказал Кларк. — А к некоторым — до, и они помогали тебе ее организовать. Должен признать, все было обставлено на высшем уровне. При любом другом раскладе даже я бы купился.

— Я передам Джейсону твой комплимент.

— Он и без того знает, что я высоко его ценю, — сказал Кларк. — Должно быть, его услуги стоили тебе целое состояние.

— В былые времена я неплохо зарабатывал, — сказал Реджи.

— Сентенцию про мокрую воду и зеленую траву мы опустим, — сказал Кларк. — Зачем тебе вообще это понадобилось?

— За мной слишком плотно следили, — сказал Реджи. — Это помешало бы мне заниматься… тем, чем мне нужно было заняться.

— Понимаю, — сказал Кларк. — Некоторые вещи мертвецу делать сподручнее. Выходит, что теперь ты созрел для разговора со мной?

— Да, — сказал Реджи.

— Предпочитаешь говорить здесь? — спроси Кларк. — Или поедем ко мне, выпьем и поговорим, как цивилизованные люди? Я приму любой твой выбор, но предпочел бы второй вариант. Уже почти семь вечера, а я все еще трезв.