– Думаешь это правда, что говорят, что мальчишки выстраиваются на порогах и кричат на нас, пока мы бежим? Думаешь, правда, что они чем-то бросаются? А что если нас не захочет абсолютно никто и мы попадём на самое дно, в какое-нибудь «АОД» или типа того? Что если мы не попадём в «Чи-О»? – Каро закрыла глаза и сделала глубокий вдох. – Всё будет нормально. Всё будет хорошо.

Что если я не попаду в «Чи-О»? Этот страх меня преследовал. Но я туда попаду, обязательно должна. Попасть туда – значит будто бы получить надпись на лбу «популярная, красивая, лучшая», и где бы я ни шла, все сразу будут это знать.

Наш лидер студенческих объединений вручил конверт Каро, потом мне. Хезер подошла поближе:

– В нетерпении?

– Угу, – неубедительно сказала Каро. Я, с пересохшим ртом, кивнула.

– Вот наша общественная судьба, вот она, в наших руках! – Хезер подбросила конверт и засмеялась, как будто он не весил тысяч фунтов ожиданий. Потому что разумеется. Я начала понимать, что в жизни Хезер не было ни единого мгновения, когда она не была чрезвычайно уверена в себе. Обычно это было упоительно. Сейчас я почувствовала укол зависти.

– Итак, девушки, – сказал в микрофон президент студенческих объединений. – Настал тот час. Открывайте конверты, а потом вы можете бежать в свои новые дома на кампусе, туда, где вас ждут ваши сёстры!

По всему спортзалу послышались визги и звуки рвущейся бумаги. Я дёрнула свой конверт, но он не поддавался.

Рядом со мной Каро завизжала:

– Я попала в Каппу! О господи, Джесс. Я знаю, что это не «Чи-О», но я всё равно так рада!

У меня не было времени её утешать. Зал наполнился визгами и всхлипываниями. Я дёрнула сильнее, и, наконец разорвав конверт пополам, стиснула в пальцах красиво надписанное приглашение.

Как Каппа? Я сидела, но земля подо мной завертелась. Попытался вырваться плач, но я сдержала его. Нельзя плакать здесь. Я не стану. Мне нужно было выбраться отсюда до того, как взорвётся то, что сейчас во мне копилось.

Моё внимание привлёк счастливый визг оттуда, где Хезер и Кортни вместе прыгали; со времени встречи выпускников они уже давным-давно успели помириться.

– Мы соседки и «Чи-О», – радостно кричала Хезер.

Их взяли, а меня нет. Хезер и Кортни. Комната пошатнулась.

– Джесс, куда тебя взяли? – Каро улыбнулась, но глаза её были встревоженными.

Я пихнула ей приглашение.

– Это великолепно! – Она радостно раскинула руки. – Нас приняли обеих! Джесс, это прекрасно. Теперь мы всё сможем делать вместе.

Я неловко поднялась на ноги, игнорируя ей протянутые руки и побежала через спортзал, огибая группы девчонок; некоторые прыгали от радости, другие, не стесняясь, рыдали.

Я выскочила из спортзала и побежала, двигаясь так быстро, как только могли нести меня ноги, и игнорируя холодный январский воздух, странные взгляды и одного парня, который закричал:

– Первокурсница, общаги в другую сторону!

К тому времени, как я добежала до Ист-Хауза, мои глаза уже застилала пелена слёз. Я провалилась. Я едва заметила, что прошла во дворе мимо Фрэнки и Джека; они пили пиво и смеялись возле снеговика с неприлично большой определённой частью тела. Но я не посмела остановиться, просто проскочила внутрь и побежала вверх по лестнице – и врезалась во что-то большое. До того, как я успела упасть назад, меня протянулись и ухватили чьи-то руки.

– Джесс?

Я потёрла глаза. Это был Куп, в его кожаной мотоциклетной куртке; возможно, он направлялся по какому-то из своих дел, о которых он всегда отказывался нам рассказывать.

Его руки были на моих плечах, тёплые даже через ткань моего пальто. Он посмотрел на меня.

– Что случилось?

Я потрясла головой. Я очень хотела попасть в свою комнату. Даже если там Рейчел, мне было всё равно. Я всё равно разрешу себе плакать, а ей придётся потерпеть.

Он потёр мои плечи, а я невольно прижалась к нему.

– Серьёзно, ты можешь мне рассказать.

– Меня не взяли в «Чи-О», – призналась я, не в силах дальше держать это в себе. – Я предпочитала их, а меня не взяли, и теперь я – в «Каппа». Не могу поверить, что меня не взяли. Что со мной не так?

– Так это всё из-за сестринств? – Куп убрал руки с моих плеч и сунул их в карманы. – Ты же знаешь, что это элитистский бред? Зачем тебе вообще быть частью всего этого? Система буквально сделана для того, чтобы заставить тебя себя ненавидеть – это же её главный двигатель!