Сколько же силы скрыто в этом мощном теле.

Мои размышления прервали громкие аплодисменты. Бой окончен, и победа принадлежит Тиму. Пожав друг другу руки, мужчины разошлись.

Тимур резко обернулся и поймал мой заинтересованный взгляд. Не спуская с меня глаз. Он спустился с возвышения. Медленно, как в замедленной съёмке, приближался к нам. Он будто хищник, который следит за своей добычей.

В этот момент я почувствовала себя ланью.

Наблюдая за его приближением, неосознанно кусала губы. Мои ладони вспотели. Пришлось незаметно вытрать их о ткань летнего платья.

— С победой, бро! — брат похлопал Макара по плечу.

— Спасибо, — произнёс Абрамов. Не отводя от меня нахальный взгляд карих глаз.

— Привет, — мой голос дрожал, выдавая моё волнение.

— Привет, — произнёс он бархатным голосом.

— Кира, ты подождать. Я душ быстренько приму и отвезу тебя домой, — как же вовремя брать перевёл на себя внимание.

— Хорошо.

Оба мужчины направились в сторону раздевалки. Абрамов шёл уверенной походкой. Движения плавные, неторопливые. Так ведут себя люди, которым принадлежит весь мир. Которые знают себе цену.

Чтобы не смущать остальных, я направилась в холл. Здесь находились удобные диванчики для посетителей. На стенах висели большие зеркала. А в углу стоял кофе — автомат.

Ждать пришлось недолго. Уже через пятнадцать минут мужчины появились из-за угла.

— Не скучала? — спросил Макар.

— Не успела, — закинула сотовый в сумочку и поднялась.

Мой взгляд зацепился за Абрамова. Он шёл чуть позади. На нём была одета футболка и летние брюки. На плече висела спортивная сумка. И весь образ завершали модные солнцезащитные очки.

— Может, сперва где-нибудь в кафе посидим. Давно в твоём нигде не были, пообщаемся, — предложил Макар. Отвлекая моё внимание от крепкого, накаченного тела мужчины, в которого я была влюблена. Что греха таить.

Да, я до сих пор грежу им. Где-то там, в мыслях, он только мой.

— Я не против, — отозвался друг брата.

— Можно, — не стану же я от него бегать, в конце концов.

Совместным решением было принято посетить кафе-мороженое за углом соседнего здания.

Столик выбрали у панорамы, что выходило на прекрасный сад заднего двора. В помещении было прохладно, работал кондиционер. Это было замечательно для моей разгоряченной кожи.

Сперва было неловко находиться в компании Тимура, но спустя десять минут я уже не замечала его пристальный изучающий взгляд. Каждый раз, когда наши глаза встречались, я тонула в сочной карамели. И мой мозг отключался. Я боялась сделать вздох и разрушить хрупкое волшебство.

Он был молчалив. В основном говорил Макар. Только изредка кидал реплики.

Неожиданно зазвонил телефон брата. Он глянул на экран и нахмурился.

— Я сейчас, — он поднялся и направился на выход. На ходу отвечая на звонок.

Мы остались одни. Наступило неловкое молчание. Я лениво ковыряла ложечкой растаявшее мороженное, а Абрамов попивал своё кофе.

— Как твои дела? — мужчина нарушил тишину первым.

Я вскинула голову.

— Всё отлично.

— Я рад, — с сарказмом парировал он.

— Тимур, давай договоримся. Моя личная жизнь, — это моя личная жизнь. Хорошо?

— Да за-ради бога! — отвернулся к окну, делая вид, что ему наплевать.

Наступила минутная пауза.

— Отлично. Ты же ничего брату не рассказывал. — я пыталась рассмотреть в глубине его глаз ответ на свои вопрос.

— Пока нет, — он прищурил глаза. Медленно попивая напиток.

— И не смей! я тебе запрещаю! — с большим волнением произнесла я, грозя указательным пальцем.

Больше всего я боялась реакции брата. Он у нас голова горячая. Если что случится с его близкими, не обдумав, кинется разбираться с обидчиками. Но, как я поняла, там не простые люди замешаны. И от этого вдвойне страшнее. Не хочу, чтобы из-за меня кто-то пострадал.

— А то что? — с вызовом произнёс молодой человек напротив.

— Тимур, это моё личное дело. Я сама разберусь, — недовольно надула губы.

— Я бы тебе поверил, если бы не увидел всё своими глазами. Ты вообще представляешь, что с тобой могло случиться, если бы я не подоспел вовремя? — Абрамов подался вперёд и закончил фразу в тихим гневом. А потом откинулся на спинку стула. На его скулах играли желваки, кулаки сжаты в кулак. Было видно, что он едва сдерживается.

Он был по своему прав. Что бы я сделать в той ситуации? Правильно, ни-че-го! И от этого я злилась на себя ещё больше. За свою глупость, за доверие к человеку, которого этого не заслуживал.