— Всё хорошо. Всё закончилось. — шептал на ухо успокаивающие слова.

Олега Петровича привели в чувства. Он не пострадал, только большая шишка красовалась у него на лбу. Мужчину отправили в больницу на обследование. Мало ли чего может случиться в его возрасте.

В суматохе не заметили, как появился Дамир. Он благодарил парней в форме за отлично проделанную работу. Выглядел он весьма довольным. Когда в помещении стало пусто, он направился в нашу сторону.

— Ты, где, черт возьми, был! — прошипел Абрамов младший.

— Прости. Пробки. Мы чуть не опоздали, — ироничная улыбка украсило и без того красивое лицо. — Я же не мог оставить в беде будущую невестку.

— Шутник, блин! — поднялся на ноги Тимур и обнял брата.

— Прости, братишка. Я мчался, как мог. Ещё эта бюрократия. Пока бумажку не подпишут, хрен сдвинутся.

— Что с ним будет? — мотнул головой младший в сторону выхода.

— Можешь не волноваться, — Дамир прошел и сел на скамейку. — Его закроют на долго. Этому псу большой срок светит: отмывание денег, наркота, шантаж, похищение. В общем, много чего. Да, кстати, у нас ещё и доказательства имеются вашего нападения, — он указал пальцем на настенные часы. — Я туда камеру поставил. Так что расслабься, парень. Ты это заслужил!

Старший Абрамов привёз нас к дому Тимура. Поднялись в квартиру. Молодой человек прошел вглубь помещения. Расположился на диване. Морщась от боли при каждом движении. Было видно, как боль отдаётся по всему телу. Конечно, он пытался это не показывать, а я делала вид, что не замечаю.

Пока любимый принимал расслабляющую ванну, я приготовила лёгкий ужин.

— Как ты себя чувствуешь?

— Будто по мне каток прошел, — он посмотрел на свои опухшие кисти. — Всё пройдёт. Не впервые.

После ужина перебрались в спальню. Лёжа в его объятиях, чувствовала себя в безопасности. Наконец — то этот кошмар закончился. Можно больше не оглядываться на прошлое, а двигаться вперёд. Строить планы.

— Ты спишь? — шепчу я.

— Нет, — Тимур неспешно стал перебирать мои волосы.

— Спасибо тебе за всё. Я очень благодарна, — чувствую, как мужчина сильнее сжимает мое тело, притягивает к себе. Оставляет нежный поцелуй на моих губах.

— Если хочешь, можешь отблагодарить меня по другому, — в его взгляде заплясали чёртики. Предвкушая грядущее блаженство.

Слова были больше не нужны. Откидываю покрывало и располагаюсь между бёдер мужчины. Провожу по боксерам рукой. Чувствую, как наливается силой и желанием его член. Выпускаю его на свободу и приступаю к экзекуции.

На следующий день

Утром нас разбудила настойчивая трель дверного звонка. Морщась от громкого звука, переворачиваюсь на другой бок. Наши телефоны разрывались от звонков.

— Спи, я гляну, кто там, — получаю поцелуй в плечо и снова закрываю глаза. Тимур нехотя поднялся и, шлёпая босыми ногами, пошел открывать незваному гостю.

Всё же я успела задремать, потому что подскакиваю от резкого крика. Распахиваю глаза и в ужасе понимаю, кто обладатель этого шума.

«Макар. Мама дорогая!»

— Она у тебя? — брат кричит на всю квартиру. Обращаясь к своему другу. — Кира, а ну-ка быстро выходи! — его голос всё ближе. Меня начинает трясти.

— Ну ты чего кричишь? Она спит ещё, — слышу голос хозяина квартиры.

— Спит, значит! С моей сестрой кувыркался, сукин сын! — послышался характерный шум.

«Дерутся что ли?»

Быстро вскакиваю с постели, одеваюсь и на цыпочках крадусь к лестнице второго этажа. Спускаюсь и вижу, как Макар вытирает кровь с губы. У Тимура и без того всё лицо в синяках.

— А вот и ты. Живо домой! — брат стремительно пересекает разделяющее нас расстояние. Больно хватает за локоть и волоком тащит к выходу. Я еле успеваю переставлять ноги.

— Друг! — летит вдогонку.

— Я тебе не друг, сволочь! — рявкает брат, не глядя на своего лучшего друга. И мы стремительно покидаем помещение, уходя всё дальше. Оттуда, где всего пару минут назад я была очень счастлива.

Прошло два дня с тех пор, как Макар забрал меня от Абрамова и привёз домой. Всю дорогу до родительского дома брат не проронил ни слова. Даже не взглянул в мою сторону, и это очень расстраивало. Макар никогда не повышал на меня голос, но эта ситуация всё изменила.

И только побелевшие костяшки пальцев, с силой сжатые на руле, показывали его степень ярости.

Он высадил меня у подъезда, так и сказав ни слова. Едва я захлопнула дверцу, как машина резко тронулась с места и скрылась за поворотом. И только визг шин по асфальту нарушил тишину.