— Хизар, Хизар, — вздохнул отец и снисходительно улыбнулся, — у тебя прямо какое-то огненное сердце. Оно пламенеет при виде несправедливости, да? Меня и самого многое не устраивает.

— Но что можно сделать? — буркнул Ларут.

— Да ничего, — отозвался Амбек, — можно только благодарить судьбу, что мы родились не рабами.

— Ну кое-что сделать всё-таки можно. И я это сделаю, — заявил отец.

— И что ты сделаешь? — хмыкнул Амбек.

— Поговорю на собрании с главами кланов, — поделился планами отец, — я давно собирался это сделать, сказать им, что необходимо объединяться, а не резать друг друга. Хизар прав, люди сами делают жизнь невыносимой. Даже Степь не причиняет нам столько зла, сколько эти бесчисленные стычки.

После того, как весь наш товар занял надлежащее ему место, мы отправились в странноприимный дом. Я слышал, что такие дома на Западе встречаются повсеместно. Любой странник может найти ночлег в таком доме за умеренную плату. На нашем же Востоке только в городе Амбухат имелось такое здание. И оно впечатлило меня своими размерами. Это был длиннющий двухэтажный дом, сооружённый упомянутым мною способом. Рядом располагались стойла для верблюдов и лошадей. Многочисленная прислуга то и дело сновала по двору и заходила в здание. Как объяснил мне отец, на верхнем этаже находились гостевые комнаты для посетителей города, принадлежащих к высшим кланам. Нам же, членам клана не столь именитого, надлежало занять первый этаж, чему я порадовался, так как побаивался высоты. Да и вообще всё для меня было таким непривычным, что я чувствовал себя неуютно. И то сказать, мне исполнилось недавно двадцать лет, а я только первый раз в жизни приехал в Амбухат. Я вообще до этого не был ни в одном из городов. Жизнь моя — это жизнь кочевника и воина. Наш род весьма беден, хотя мой отец хан и глава клана Марэк. Тем не менее наши средства не позволяли нам содержать много прислуги. Скот пасли сами, сами же защищали его от разбойнических нападений представителей других мелких кланов. С малых лет я познал страх смерти, радость победы и горечь поражений. Сейчас мне очень неуютно было без моего меча и лука со стрелами. Но традиции празднования Харун-Даха воспрещали касаться оружия в праздничные дни. Отец и братья посмеивались надо мной, видя мою неуверенность, они заверяли, что оружие нам не понадобится: никто и никогда не нарушит священных запретов. И всё-таки я постоянно ощупывал свой пояс, на котором обычно висели ножны, и не находя их, нервничал.

День клонился к закату, а мы только разместились в странноприимном доме. Отец предложил пойти посмотреть город и это предложение всем понравилось. С наступлением сумерек узкие улочки осветились сотнями факелов, прикреплённых к стенам домов. Создавалось впечатление, что я не в городе, а на самом деле попал на небо, усеянное звёздами. Как в волшебном сне, оживали улицы: горожане днём прятались от зноя, а теперь решили выйти из душных помещений. Кого тут только не было! И весёлые молодые люди, спешащие в таверну за увеселениями, и красавицы, разодетые в нескромные одежды и зазывающие путников в укромные местечки, и уличные артисты, выделывающие трюки на потеху публики. Весь этот шум и гам, мерцание факелов, мелькание ярких одеяний впечатлили мой разум. С одной стороны, мне было интересно увидеть иную жизнь, жизнь, отличающуюся от жизни в деревне. С другой стороны, я очень быстро устал от всего этого и пожалел, что не остался в странноприимном доме.

Однако одно зрелище всё-таки стоило того, чтобы окунуться в беспокойную ночную жизнь Амбухата. Это выход магов на свой боевой пост и их работа. Каждую ночь Степь оживает. Из её недр поднимается к поверхности земли лихо в виде живого огня. Говорят, что огонь этот разумен, он жжёт лишь тех, кого посчитает нужным. Если это так, то огонь считает нужным сжирать всех подряд, потому что ещё никому не удавалось от него спастись. Только высшие маги не пускают лихо в человеческие поселения. На площади собрались люди. Они кричали и призывали магов выйти из большого круглого здания, чем-то напоминавшего арену для поединков. И вот двери здания распахнулись и на пороге показались люди. Они были одеты иначе, чем все остальные ахары. На них не было наших традиционных халатов, которые мы называем хатыль. Вместо хатылей люди эти облачились в железные доспехи. Я о таких слышал только от странников, которые часто гостили в нашей юраке. Всегда думал, что железное одеяние — это выдумка бродяг. Но тут я собственными глазами лицезрел это чудо. В недоумении рассуждал я о том, сколько же весит такая броня? И как ходить в ней, как сражаться? Потом я обратил внимание на то, что маги несмотря на молодость были абсолютно седы. Их серебристые волосы ниспадали на сверкающее в свете факелов железо.

— Видишь, как седина украшает голову молодых мужчин? — прошептал мне на ухо Амбек.

Я кивнул.

— Это всё потому, что ремесло магов отнимает у них много сил и годы жизни, — продолжил объяснять брат. — Они каждую ночь создают купол вокруг города и деревень. Нашу деревню тоже защищают. Смотри!

Я глядел во все глаза. Маги, не обращая внимания на приветствующую их толпу, стали подниматься по лестницам, что крепились с наружной стороны здания, из которого они вышли. Поднявшись на крышу круглого дома, они рассредоточились в строгом порядке. Потом маги воздели руки к небу и, напрягая волю, начали прямо на глазах присутствующих создавать защитный купол. Из рук каждого волшебника резко вырвались светящиеся струи. У одного такая струя оказалась красного цвета, у другого зелёного, у третьего — синего, у четвёртого — жёлтого. Маги, что-то громко крича на непонятном языке, объединили цветные потоки энергии. Когда разноцветные струи соединились в одно целое, цвета пропали, а сами они превратились в огромное полупрозрачное полотно. Маги резко дёрнули руками, и полотно это взвилось в воздух, начало разрастаться, а затем накрыло бесконечно огромным куполом Амбухат и огромную территорию вокруг него. Теперь степное лихо не подкрадётся к людям, останется завывать за прозрачной стеной, не пускающей его ни в деревни, ни в город. Но на этом работа магов не закончена. Они будут всю ночь напрягать все свои силы, чтобы удерживать эту защиту. Первые лучи солнца расплавят купол, но уйдёт в земные недра и лихо. Днём можно жить без защиты. Но не всегда. Бывает так, что Степь приходит в ярость даже в светлое время суток. Она поднимает песчаные бури и иные бедствия. В этих случаях маги, находящиеся на боевом дежурстве срочно выбегают на крышу круглого дома и создают защитный купол. Если этого не сделать, людей постигнет страшная смерть. Степь способна выпустить в мир самых жутких чудовищ. Нужны невероятные силы для того, чтобы сдерживать алчность и жажду Степи, поэтому маги не живут долго. Они расходуют жизненную энергию и рано угасают. Их постоянно приходится заменять новыми волшебниками. Зато все их родственники получают щедрые дары, способные обеспечить безбедное существование до конца дней.

Мы постояли ещё немного на площади, а потом вернулись в странноприимный дом. Эту ночь я спал очень крепко.

Все последующие дни я и моя семья посвятили торговле. Выручка оказалась неплохой, даже если учитывать то, что определённую часть мы должны были отдать главам привилегированных кланов. Отец был доволен. Он приказал слугам собираться в обратный путь. Надо успеть добраться до дома прежде, чем закончится праздник Харун-Дах, ведь с окончанием праздничных дней дороги вновь станут небезопасными. Тем более возвращаться нам предстояло с выручкой. А путь неблизкий, сутки мы проведём, сидя на верблюдах, останавливаясь лишь на привалах.

За два дня до окончания священных дней в круглом доме, из которого с наступлением темноты выходят маги, состоялось собрание кланов. Отец решил взять меня с собой, потому что мне ни разу ещё не доводилось участвовать в подобном событии. Братья мои тоже пошли.

С самого утра мы толпились на площади, ожидая своей очереди войти в круглый дом. Солнце палило нещадно. Воды поблизости не было. Я уже начал раздражаться из-за долгого ожидания, но наконец на собрание пригласили и нас. Стражников при входе в здание не было. Ларут сказал мне, что это из-за праздника. В эти дни стража не нужна, ведь никому не придёт в голову напасть на кого бы то ни было. Главы кланов совершенно не опасались никаких врагов, которые, как и все, обязаны соблюдать традиции.

Мы вошли через распахнутую дверь. Сперва мои глаза различали только факелы на стенах да какие-то яркие пятна в полумраке. Потом я приспособился к тусклому освещению и кое-что начал различать.

— Поклонись уважаемым ханам, — шепнул мне отец.

Я и правда забыл про этикет. Глазея на стены, исписанные различными изречениями, я не сразу вспомнил, где нахожусь. После замечания отца я огляделся и увидел перед собой трёх человек, восседавших на тронах. Все они были облачены в яркие хатыли цветов, свойственных одежде членов высших кланов. Я тут же поклонился восседавшим на тронах мужам.