Шрифт:
Средняя температура в тени в период дождей доходит до 28—35 градусов Цельсия, а в зимнее время, в сухой сезон, — до 25—30 градусов. Ночью почти такая же жара, как и днем. Это обстоятельство, а также очень большая влажность воздуха — главная причина того, что европейцу так трудно переносить климат низменности Огове. Уже по прошествии года начинает сказываться переутомление и развивается малокровие. Спустя два-три года он уже неспособен к регулярной работе и старается вернуться по меньшей мере на восемь месяцев в Европу, для того чтобы поправить здоровье.
Смертность среди белых в Либревиле, столице Габона, составляла в 1903 году почти 14%.
Перед войной в низменности Огове жило около двухсот белых: плантаторы, лесоторговцы, купцы, служащие Колониального управления и миссионеры. Численность туземного населения определить трудно. Во всяком случае, страну эту нельзя назвать густонаселенной. В настоящее время сохранились только остатки восьми некогда могущественных племен. Столь ужасающее опустошение учинено за триста лет торговлей невольниками и распространением в стране алкоголя. От племени орунгу, жившего в устье Огове, почти ничего уже не осталось. От племени галоа, населявшего район Ламбарене, уцелело тысяч восемьдесят, не больше. На опустевшие земли хлынуло из глубины страны совершенно не тронутое культурой племя людоедов фаны, которых французы называют пангве. Если бы европейцы не подоспели туда вовремя, этот воинственный народ непременно пожрал бы все исконные племена, населявшие низменность Огове. По этой реке в Ламбарене проходит граница между территориями, занятыми пангве, и — исконными племенами.
Габон был открыт португальцами в конце XV столетия. Около 1521 года католические миссионеры высадились на побережье между устьями Огове и Конго. Мыс Лопес получил свое название от имени одного из этих миссионеров Одуарду Лопеша, который приехал туда в 1578 году. В XVIII веке иезуиты владели на этом побережье большими плантациями, на которых работали тысячи невольников. Однако в глубину страны их проникало так же мало, как и белых купцов.
Когда в середине XIX века французы совместно с англичанами положили конец торговле невольниками на Западном побережье Африки, они избрали в 1849 году бухту, расположенную к северу от мыса Лопес, местом стоянки своих флотов и создали там пункт, где высаживали освобожденных ими невольников. Отсюда и происходит название Либревиль. Белым тогда не было еще известно, что узкие потоки, которые вливаются в бухту мыса Лопес, не что иное, как рукава одной огромной реки. Жившие на побережье негры скрыли это от них, для того чтобы удержать торговлю с отдаленными районами в своих руках. Только в 1862 году лейтенант Серваль, углубившийся в страну в юго-восточном направлении, открыл на землях Ламбарене реку Огове. [10] После этого принялись исследовать нижнее течение реки, начиная от мыса Лопес, и вождей туземных племен постепенно заставляли признать французский протекторат.
10
Только в 1862 году лейтенант Серваль ... открыл на землях Ламбарене реку Огове. — Лейтенант Серваль и морской врач-хирург Гриффон дю Белле дважды предприняли в 1862 г. экспедиции с целью проникнуть в глубь страны (Зеленский Ю. И. Габон. М., 1977, с. 41).
Когда в восьмидесятых годах потребовалось найти наиболее удобную дорогу от побережья к судоходной части реки Конго, де Бразза решил, что ею может стать Огове, [11] ибо река эта берет начало всего в двухстах километрах к северо-востоку от Стенли-Пула и отделена от Алимы, судоходного притока Конго, только узеньким водоразделом. Ему удалось даже переправить этим путем в среднее течение Конго разборный пароход. Однако для ведения торговли путь этот оказался непригодным из-за наличия в верхнем течении Огове порогов. Постройка же в Бельгийском Конго дороги между Матади и Браззавилем, [12] которая была закончена в 1898 году, заставила окончательно отказаться от мысли использовать Огове для сообщения со средним течением Конго. В наши дни Огове служит только средством сообщения с почти совершенно еще не исследованными отдаленными районами в бассейне этой реки.
11
... де Бразза решил, что ею может стать Огове... — Пьер Саворньян де Бразза (1852 — 1905) — французский исследователь и колонизатор Экваториальной Африки; но происхождению итальянец. В 1875 — 1880 гг. исследовал бассейн Огове, Ньянга и Квиду. Подчинил французскому влиянию внутренние области Габона. Основал военные посты, позднее превратившиеся в города: Франсвиль на верхней Огове и впоследствии названный его именем Браззавиль.
С 1886 по 1897 г. — генеральный комиссар Французского Конго. С 1898 г. в результате интриг отстранен от занимаемой должности «за неспособностью к административной работе». Вынужден подать в отставку. После того, как получили широкую огласку факты преступной деятельности правительственных чиновников во Французском Конго, направлен туда в апреле 1903 г. для обследования создавшегося положения. Обнаруживает серьезные злоупотребления властью, стоившие жизни немалому числу местных жителей. На обратном пути умирает в Дакаре.
Подробнее об этих злоупотреблениях, и в частности о совершенных двумя французскими чиновниками Токе и Го издевательствах и убийствах, с ведома и даже по указке колониальной администрации, которая сразу же взяла их под свою защиту, см.: Субботин В.А. Колонии Франции 1870 — 1918 гг. М., 1974.
Противопоставляя де Бразза другим колонизаторам, Швейцер высоко оценивал его гуманность и нравственные качества. Вот что мы читаем в его послании, написанном по поводу столетия со дня рождения С. де Бразза, 15 февраля 1952 г.:
«... в то время, как я пишу эти строки, передо мной, у подножия холма, на котором стоит наша больница, струит свои воды тот самый приток Огове, по которому юный исследователь 12 ноября 1875 г. на заходе солнца прибыл в Ламбарене, деревню короля Реноке. Это была личность, производившая большое впечатление на здешних вождей, начиная с самого Реноке, и сумевшая завоевать их доверие. Будучи колонизатором иного склада, чем его предшественники, де Бразза по прибытии своем в Африку проявил себя тем, что начал бороться за уничтожение рабства» (Minder R. Les raisons du depart pour Lambarene. — Cahiers, 1975, XXXII, p. 18).
Швейцеру довелось встречаться в Габоне с людьми, хорошо помнившими Бразза. Одним из них был поступивший на работу в больницу в 1913 г. сапожник Базиль Аатомбогоньо, который одновременно был и плотником, и лекарским помощником и оказал немалую помощь доктору в первый период его работы в Ламбарене (см.: Joy С, Arnold M. The Africa of Albert Schweitzer. New York, 1948). В 1927 г. Швейцер познакомился в Глане (Швейцария) с бывшим секретарем де Бразза Фелисьеном Шалле (Felicien Challaye), автором ряда трудов, в том числе «Воспоминаний о колонизации» (Souvenirs sur la colonisation. Paris, 1935), книги, в которой он пишет о бесчинствах и жестокостях французских колонизаторов в Индокитае и во Французском Конго, о преступных действиях концессионных компаний, не щадящих коренного населения страны и обрекающих его на вымирание. Всем этим колонизаторам он противопоставляет руководимого гуманными побуждениями Саворньяна де Бразза, которому он сопутствовал в 1905 г. в упомянутой выше инспекционной поездке по Французской Экваториальной Африке, и подкрепляет свою оценку его усилий собственными воспоминаниями. «Сделанные им за эти месяцы ужасающие разоблачения потрясли де Бразза до глубины души, — пишет он, — неизбывная скорбь, безмерная печаль подточили его силы, ускорили его смерть <...> судьба Конго волнует де Бразза больше, чем его собственная. До последнего часа, пока он еще в силах что-то сказать, он говорит только о Конго».
Книга Шалле вышла в свет с предисловиями Поля Ланжевена и Ромена Роллана и встретила широкий отклик среди передовой общественности всего мира.
12
...дороги между Матади и Браззавилем... — Матади — тогда город в Бельгийском Конго (в настоящее время — в Республике Заир) неподалеку от устья реки Конго. Браззавиль — в те годы столица Французского Конго, ныне столица Народной Республики Конго.
Первыми протестантскими миссионерами на Огове были американцы. Они появились там в 1860 году. Но так как они не могли выполнить требований французского правительства вести преподавание на французском языке, все свои полномочия они передали Парижскому миссионерскому обществу. В наши дни протестантское миссионерское общество имеет четыре пункта: Нгомо, Ламбарене, Самкита и Талагуга. Нгомо находится приблизительно в двухстах километрах от берега. Остальные пункты расположены вверх по течению реки в расстоянии каких-нибудь пятидесяти километров друг от друга. Талагуга расположена на живописном острове как раз напротив Нджоле, самой дальней точки, которой достигают речные пароходы.
На каждом пункте, как правило, находятся двое женатых и один неженатый миссионер и притом обычно еще учительница, то есть всего пять-шесть человек, не считая детей.
Католическая миссия имеет в том же районе три пункта: один в Ламбарене, один в Нджоле и один близ Самбы на Нгунди, самом крупном притоке Огове. На каждом из этих пунктов находится около десяти белых: обычно это три священника, два брата-мирянина и шесть сестер.
Правительственные чиновники этого района находятся в Мысе Лопес, в Ламбарене, в Самбе и в Нджоле. Около пятисот цветных солдат составляют местную полицию.
Такова была страна и таковы были люди, среди которых я проработал четыре с половиной года в девственном лесу. Рассказывая обо всем, что мне там довелось испытать и увидеть вплоть до начала войны, я пользуюсь теми отчетами, которые я, живя в Ламбарене, писал по два раза в год и которые, перепечатав, рассылал потом моим друзьям и всем тем, кто оказывал мне материальную помощь в моем деле. На время войны переписку эту пришлось прервать. Рассказывая об этом времени, равно как и касаясь религиозных и социальных проблем, я обращаюсь к заметкам, которые делал тогда для себя.
II
Поездка
Ламбарене, начало июля 1913 г.
В страстную пятницу 1913 года колокола в моем родном село Гюнсбахе, [13] в Вогезах, только что отзвонили к вечерней мессе. Из-за опушки леса появился поезд. Путешествие в Африку начиналось. Надо было прощаться. Мы стояли на платформе перед последним вагоном. Последний раз из-за деревьев выглянула знакомая колокольня. Когда-то мы теперь увидим ее снова?
13
...вмоем родном селе Гюнсбахе... — В Гюнсбахе (Эльзас) прошли детские годы А. Швейцера. Там продолжали жить его родители. До первой мировой войны Гюнсбах, как и вся область Эльзас, был территорией Германии. В настоящее время весь Эльзас входит в состав Франции, а Гюнсбах — город. Во время своих многочисленных приездов в Европу А. Швейцер почти всякий раз приезжал в Гюнсбах и, живя там, принимал своих европейских друзей и всех, кто хотел его видеть. В доме Швейцера, построенном им неподалеку от родительского дома на Гетевскую премию, полученную в 1928 г. (пасторский дом после смерти отца Швейцера в 1925 г. отошел к его преемнику), бывали знаменитый виолончелист Пабло Казалвс, Альберт Эйнштейн, Макс Планк, Стефан Цвейг и многие другие. После смерти Альберта Швейцера дом этот был прекращен в музей, привлекающий тысячи посетителей. В доме хранится библиотека (2000 томов из нее он подарил Страсбургскому университету) и его архив. В 1975 г. музей этот посетило 11 000 человек. В окрестностях Гюнсбаха на холме, где Швейцер любил отдыхать, в 1969 г. ему поставлен памятник работы мюнхенского скульптора Фрица Бена (Behn), ученика Огюста Родена.