108 (120—121). Рассказ об Абд ар-Рахмане, дяде сельджукского султана по материнской линии, несправедливо обвинившем старца из Герата и затем разоблаченном султаном, находится в собрании рассказов Ауфи с тем, однако, отличием от версии „Сиасет-намэ“, что Абд ар-Рахман назван придворным султана Махмуда. [608] Ш. Шефер, ссылаясь на Раванди, указывает, что рассказ относится к правлению Алп-Арслана; основанием для подобного суждения является фраза рассказа: „В городе Герате был почтенный мудрец, тот самый старец, что привел к господину мира Бекрека“; [609] Бекрек, устанавливает Ш. Шефер, был турецким рабом султана Алп-Арслана. Английское издание Раванди указывает на Абд ар-Рахмана и Бекрека, как на двух хаджибов султана Алп-Арслана; [610] ни у Отби, ни у Бейхаки не встречается упоминания об Абд ар-Рахмане и Бекреке, как приближенных султана Махмуда. Таким образом, предположение Ш. Шефера, что под „султаном“ рассказа „Сиасет-намэ“ должен разуметься Алп-Арслан, имеет, на наш взгляд, достаточные основания, и рассказ может классифицироваться, как один из немногочисленных сельджукских рассказов сочинения.

111 (122—125). Рассказ о халифе Мамуне и его двух — злом и добром — сахиб-харасах находится в собрании рассказов Ауфи, [611] Как указал Мухаммед Низам ад-дин, рассказ Ауфи почерпнут из „Истории халифов-аббасидов“. Близость рассказа Ауфи и „Сиасет-намэ“, а также наименование источника, позволяют предполагать с достаточной долей уверенности об общем источнике того и другого сочинения.

114 (128—129). Рассказ об Омаре б. ал-Хаттаб, Зейде б. Аслам и бедной женщине находится в собрании рассказов Ауфи. [612]

115 (129). Рассказ о Моисее и заблудшей овце имеется в сочинении Бейхаки. [613]

„Этакое я читал в Ахбар-и-Муса — „Известия о Моисее“ — мир над ним! — в то время как он (Моисей) совершал пастушество, однажды вечером он погнал овец к загону. Было время намаза, а вечер был темный и дождливый. Когда стадо достигло до загона, один ягненок убежал. Моисей рассердился и побежал вслед, намереваясь догнать и поколотить его палкой. Когда он схватил (ягненка), сердце его возгорелось (жалостью), он обнял его, положил руку на голову и сказал: «о, несчастный! откинь страх и будь спокоен! Почему ты убежал и оставил мать?» И как было предопределено вечностью, что он будет посланником, благодаря милосердию, которое он проявил, (дар его) пророчества укрепился“.

Рассказ Бейхаки интересен не только тем, что, являясь близким по сюжету к рассказу „Сиасет-намэ“, указывает на первоисточник, но и вторым дополнительным обстоятельством. Рассказ Бейхаки точно датирован 450 (= 1058/59) г.; этот рассказ автор мемуаров слыхал в Бусте от Абд ал-Малика, мустауфи, который в свою очередь слыхал его от своего отца Бу-Насра Ахмеда, мустауфи. Это замечание Бейхаки устанавливает наличие устной традиции в передаче подобных повествований; в этих условиях ссылка на тот или иной письменный источник, естественно, носит общий и весьма приблизительный характер. Весьма характерно, что в ТИ, 91 таким источником рассказа назван „Таварих-и-анбиа“ — „Истории пророков“.

116 (129—136). Рассказ о раскаявшемся богаче и чиновнике находится в собрании рассказов Ауфи, [614] но без упоминания имени героя рассказа (Рашид Хаджи в „Сиасет-намэ“ ИШ; Рашид Чачи в „Сиасет-намэ“ ТИ, 104 прим. I).

120 (131—136). Рассказ о хитрости, примененной султаном Махмудом, чтобы получить титул от халифа ал-Кадир биллахи, находится в сокращенном виде в собрании рассказов Ауфи. [615] Историческая недостоверность всего рассказа была фиксирована Т. Нёльдеке в его рецензии [616] со ссылкой на комментарии к арабскому тексту Отби.

История титулования султана Махмуда такова: титулом Махмуда с 384 (= 994) г. был „Сейф ад-даулэ“, [617] отмеченный еще в 389 (= 999) г. на нишапурской монете. [618] Рассказ о получении Махмудом титула „Ямин ад-даулэ и Амин ал-миллэ“ приводится Отби, к сожалению, без указания даты. [619] Среди монет султана Махмуда, описанных А. Марковым, наиболее ранняя с титулом „Ямин ад-даулэ и Амин ал-миллэ“ — гератская монета 397 (= 1007) г. [620]

124 (136). В тексте отрывка „Сиасет-намэ“ ИШ, посвященном титулатуре бувейхидов, династия рода Бувейха названа Азкуниан. В ТИ, 113 это слово заменено выражением „государи Дейлема“; Ш. Шефер в своем переводе ограничился истолкованием, переведя это слово через „буиды“. [621] Нам представляется, что единственная возможность понять это выражение заключается в установлении его монгольского происхождения, чаще встречающегося в написании ***, как монголы называли христиан. [622] Прикрепление к бувейхидам этого прозвища чрезвычайно характерно как для традиции аббасидской историографии считать бувейхидов еретиками, так и для данного раздела „Сиасет-намэ“, носящего следы позднейшего происхождения.

125 (136—138). Текст раздела, заключающий главу о титулах, изобилует ошибками и анахронизмами.

а) «До этого (т. е. до сельджуков) в титулах царей не было слов „дуниа“ и „дин“. Повелитель правоверных ал-Муктади биамриллахи ввел в титулы султана Малик-шаха, — да смилостивится над ним господь! — Муизз-ад-дуниа ва-д-дин».

Отец Махмуда, Себуктегин, назван в самом тексте „Сиасет-намэ“ ИШ, 108 титулом Насир ад-дин, что подтверждается и нумизматическими данными, по которым полный титул Себуктегина был Насир ад-дин ва-д-даулэ. [623] Этот титул был получен Себуктегином в 384 (= 994) г. [624] Титул Насир ад-дин до появления сельджуков носил также газневид Масуд б. Махмуд. [625] Судя по касидам Муизаи Малик-шах с 467 (= 1074/75) г. носил титул Азуд ад-даулэ, затем Джалал ад-дин, наконец Муизз-ад-дуниа ва-д-дин.