Я приметил ещё один «Бульдог», брата-близнеца первого, проверил его и вручил оружейнику, запоздало поинтересовавшись:

— А патроны-то к ним есть?

Дядька поскрёб затылок.

— Сорок четвёртый специальный? Сейчас поищу. — Он выдвинул ящик стола, забитый мятыми коробками и бумажными пакетами, принялся просматривать карандашные пометки на них и очень скоро выложил один перед собой. — Забирай всё что есть!

Этим широким жестом я не проникся, поскольку сразу углядел на пакете приписку «двадцать», и точно — именно о количестве патронов она и свидетельствовала. Маловато будет. Увы, выбить дополнительные преференции не вышло — некстати заторопился Иван, пришлось расписываться за получение оружия, рассовывать револьверы по карманам пальто и топать вслед за старшим товарищем.

Спёртый воздух и резкий запах карболки остались внизу, дымок полевых кухонь на контрасте показался сущей амброзией. Иван решительно двинулся к автомобилям старомодной конструкции — чёрным и с жёлтой полосой вдоль всего борта, — и на ходу спросил:

— Что не так с ТТ? — выслушал мои объяснения и задумчиво хмыкнул. — Ну не знаю, не знаю…

Я и не подумал упираться и доказывать собственную правоту, вместо этого достал один из «Бульдогов», сдвинул дверцу, вставил патрон в камору, провернул барабан и вставил следующий. Патроны сорок четвёртого калибра особой пробивной способностью кинетических экранов не отличались, но дарёному коню в зубы не смотрят. Лучше так, чем совсем никак.

Формирование манёвренных групп шло полным ходом, Иван сдал меня с рук на руки усатому подпоручику, тот сверился со списком и указал на один из автомобилей, рядом с которым курили четверо в штатском. Самый пожилой, судя по форменным куртке и фуражке, был таксистом, а парочку молодых парней с красными нарукавными повязками и трёхлинейками я по кое-каким характерным приметам сразу отнёс в разряд активистов-пролетариев. Последний из четвёрки щеголял кобурой с ТТ на боку, тут без вариантов — сыщик, к которому просил присмотреться Иван.

Я протянул ему руку и сказал:

— Пётр.

Сотрудник сыскной части был старше меня лет на десять, но чиниться не стал и тоже представился без отчества:

— Игнат.

Шофёр оказался моим тёзкой, парни пролетарской наружности назвались Шуриком и Жорой. Именно они и насели с расспросами.

— Так ты сверх? — спросил первый.

— Чего могёшь? — полюбопытствовал второй.

Я пожал плечами и ответил под стать вопросу расплывчатей некуда.

— Всякое.

— Всё, выдвигаемся! — объявил сыщик и протянул мне красную нарукавную повязку, а шофёру назвал какой-то адрес, куда нам и надлежало ехать.

Сам он забрался на переднее сидение, предоставив мне с бойцами тесниться на заднем диванчике, но я сему обстоятельству лишь порадовался, поскольку отнюдь не горел желанием изображать из себя мишень, сидя рядом с водителем.

Такси покатило на выезд со двора, и Шурик спросил, намекая на мои синяки:

— Это кто ж сверху может в репу дать?

— Другой сверх, вестимо, — отшутился я.

— А пулю остановишь? — в свою очередь спросил Жора.

— Пулю никто не остановит! — отозвался шофёр. — Кого, думаете, давеча застрелили? Сверха!

— Точно? — озадачился я.

— Точнее не бывает! — вроде как оскорбился даже таксист.

Я хмыкнул. Пусть чисто теоретически диверсанты и могли застрелить именно оператора исключительно по воле случая, мне вероятность подобного совпадения представлялась крайне незначительной. И поскольку прикрывавшие здание энергетические структуры помимо всего прочего генерировали столь интенсивные искажения, что стандартное поисковое воздействие пробиться через них попросту не могло, то либо наводчиком служил полноценный ясновидящий, либо в штабе действовал агент мятежников. Одно другого не лучше.

— Сверха? — округлили глаза парни. — Застрелили?!

И тут нас не в пример жёстче прежнего оборвал сыщик.

— Умолкните уже! — потребовал Игнат. — И по сторонам смотрите! Не на пикник едем!

Требование это было отнюдь не лишено смысла, лично я ещё и дверцу до конца не захлопнул, придерживал рукой так, чтобы при необходимости вывалиться наружу без малейшего промедления. Мало ли в какой переплёт угодим?

Такси повернуло на узенькую улочку, немного покрутилось по кварталу и замерло у одного из домов, ничем по столичным меркам не примечательного. Пять этажей плюс мансарда — тут таких пруд пруди.

Сыщик выбрался из салона и принялся сыпать распоряжениями.

— Ты — за старшего! — объявил он шофёру, который выудил из кармана воронёный армейский револьвер. — Остаётесь караулить чёрный ход! Пётр, за мной!

Шурик и Жора надулись, а вот я решение сыщика поддержал целиком и полностью, ибо нечего жильцов лишний раз винтовками пугать, да и не пальнёт никто в спину случайно. А случится перестрелка — подоспеют.

Но не случится, конечно же. Диверсантов, если только они не полные профаны давно и след простыл, а профанами они не были совершенно точно — в противном случае так бы и продолжали обстреливать штаб со своей прежней позиции.