Если бы только знал человек какая сила, красота и любовь есть в нём самом, тогда бы предложи ему стать Господом Богом, он бы отказался в пользу своей человечности.

Ежедневно, ежечасно и ежеминутно человек предстаёт скульптором, тогда как перед ним божественный камень его жизни, к которому он приставлен трудиться, высекая из этого камня, и тем освобождая всё большую и большую любовь.

Наверняка, поэзия это обыкновенный язык каждого влюбленного сердца.

Счастье, есть та ступень, вступив на которую, становится возможным взойти на пьедестал любви, поэзии и добродетели.

Поэт же сам поэзию не творит, но творит душой своей над жизнью таковое, что сами мы зовём поэзией. Поэзия не стих, излитый сердцем на листок, но усилия, совершаемые душой над самой жизнью, действо, когда жизнь во всем своем величавом многообразии становится одним, становится поэзией. Тогда-то стих как неизбежность и как данность будет изложен на бумаге, и будет истинно тогда-то назван стихом.

Любовь же, стоит укоренить в себе, в своей душе и в своём сердце, но истинно укоренить её нужно тем дальше, чтоб корень её был нами посажен в почву единственной Истины, в нашу человечность. Там, этому божьему цветку самое место. Тогда-то нектар его начнут собирать наши сердце и душа. Сродни пчёлам, что из него сделают мёд всеспасения.

Одной из трактовок человечности, быть может таковое, умение человека стоять одной ногой на тверди земной с его возлюбленным народом людей, другой же ногой в раю, бок о бок с Богом и ангелами его. Когда и те, и те, ближние его. С любовью их соединяя воедино в себе.

Живое сердце человека в себе несет великую спаситель.

Человек может вечность спасать свою душу, и может спасти её всего в один миг.

Человеку, только б и быть человеком. Учиться тому и быть таковым.

Если представить человечность холстом художника, представить человечность картиной, то на ней стало бы возможно увидеть все россыпи добродетелей, существующих ныне, и тех, что только предстоит нам открыть своим сердцем, увидеть все блага от мала до велика, в каждом прикосновении кисти художника читалась бы любовь и истина. На картине, зрящий её увидел бы всякого доброго ангела, любящих друг друга агнца и льва, и, разумеется, Бога. Человек, вот он художник. Человечность, вот оно все великолепие всего, что есть только сущего.

Человек есть орудие любви в руках Бога, единственное орудие, несущее мир и спасение народам.

Добр человек, бескрайне добр, но то еще не значит, что есть при нём добродетель, добродетель обретает человек, тогда лишь, когда-то добро, что всегда при нём, он желает и творит для человека иного. Тогда то, из добра этого и рождается добродетель. Тогда-то того добра и без того многого становится еще больше в человеке и в том другом человеке, для которого добро это и творилось добра прибавляется тоже.

Необходимо научаться чувству жизни, чувству приобщенности к ней, всей той полноты её, её бесконечно большой и великой любви.

Человек творец на земле. Инструменты его есть Любовь и его бесконечно большое и доброе сердце.

Мало познать Истину, её еще надобно бы освободить, то есть сделать известной каждому, чтобы каждый познать её смог, тогда-то Истина и предстанет Истиной.

Человечность есть любовь одного человека и вместе с тем любовь всех народов его.

Не может быть человек в одиночестве, покуда ежели и останется он один без людей кругом, беседу с ним начнут вести душа его и его сердце.

И даже небесная Истина, не где-то в небе, но всецело она на земле.

На человека возложена ноша нести своё сердце. Нести его в люди открытым и любящим их.

Жить можно одним существом своим, всю жизнь ужав в себе, а можно жить вместе с жизнью каждого живого существа. На то, и есть у нас сердце.

Один человек быть не может в раю. Но могут двое, двое влюблённых. Рай принадлежит им, он и начинался с влюбленных.

Искренность, есть умение говорить своим сердцем с сердцем иного человека.

Сердце ищет любовь, любовь ищет сердце, и они неминуемо встретят друг друга.