Для дикарей тот же игстрел – великая и могучая магия.

– Продолжаем патрулирование! – бодро заявил я, отходя от стены.

Куда там – бойцы тут же прилипли к царапине, возбужденно забормотали, едва ли не языками пробовали прорезанный металл. Пришлось подождать с минуту, давая им время утолить любопытство. После чего, чуть ли не пинками, но без толчков и рыканий уж точно, погнал их по коридору. Мы должны закончить патрулирование. И мы не должны привлекать к себе внимание. И я очень надеюсь, что мотающиеся под потолком полусферы не заметят царапину и система не станет задавать нам неудобных вопросов. Можно, конечно, сказать – а фиг его знает кто поцарапал – но тогда система можно задать ответный резонный вопрос – а на кой хрен вы тогда тут патрулировали, раз не знаете?

Кто она такая?

И эти поразительные ловкость и сила. Не поразительные – поразительнейшие. Невероятный цвет глаз – цвет молодой листвы. Странно расширенные зрачки.

Я найду ее. Обязательно найду.

Вот черт…

И как теперь патрулировать, когда все мысли о зеленых глазах и убийственно быстрых движениях?

Может это любовь? Или все же разумное желание отыскать эту стремительную падлу, надежно привязать к стальному столбу, содрать с нее все одежки, обезоружить и подвергнуть качественному трехчасовому допросу с пристрастием? Только я, она и тупая швейная иголка…

Первой ко мне приткнулась Йорка. Лица ее я не видел, оно надежно скрыто очками и полумаской, но то, с какой силой она вцепилась мне в плечо, многое говорило о обуревающих ее эмоциях. Гоблинша от возбуждения перешла на ультразвук и едва не взорвала мне ухо:

– Вот это она! Она!

– Ага… я тоже думал – он. Но нет – она…

– Она! Такая крутая! Р-раз! – и вы все обосрались!

– Эй! – хрипло рыкнул все слышавший Рэк.

– Что?! Не так что ли, хриплый? Пока ты замахнулся…. Пока рожу скорчил… А она уже ушла и компота выпить успела с мясом плукса на закусь! И только тогда твоя дубина о пол грохнула! Лузер! Сдохни от зависти, орк!

– Эй!

– Я не услышал ее шагов, Оди – в плечо Йорки вцепился зомби – Не услышал! Но уловил движение воздуха тыльной стороной руки – лицо-то закрыто. Она правда двигалась с такой скоростью?

– Она двигалась с невозможной скоростью – коротко и максимально правдиво ответил я, ускоряя шаг и буквально таща за собой вцепившихся бойцов – Хоти она меня или нас прикончить – мы были бы уже мертвы.

– А эльфийский цветок?

– Кто она?

– Откуда эта сука взялась?

– Зачем ей обычная стекляшка?

– А если она вернется? Мы сдохнем?

– Тихо! – приглушенно рыкнул я, косясь на пугливую группку степенных городских гоблинов, прижавшихся к стенке и явно надеющихся, что наша громкое деревенское стадо не станет их трогать – Мы патруль! Забыли?

– Так кто она?

– Да мне откуда знать? – пожал я плечами – Но это одна из сработавших закладок.

– Закладок?

– Я, а потом и мы, с самого начала ведем себя громко, нагло, агрессивно, вызывающе – перечислил я все наши грехи недостойного для боевых полуросликов поведения – Мы постоянно привлекаем к себе чужое внимание. О нас ползут слухи, многие шипят с завистью или ненавистью. Это раз. А два – мы делаем дело. Мы не просто болтуны, что только и умеют хвалиться. Мы действуем. Каждая наша угроза или обещание – выполняются. Сказали убьем, если не угомонится – и убили. Ну и третье – мы никому не рассказываем о наших свершениях – я с усмешкой оглядел притихших бойцов – Мы не похваляемся. Убили тролля – и пошли спокойно завтракать. Что это нам дает?

– Слухи.

– Сплетни.

– Зависть.

– И выдуманные детали – дополнил я – И что получается? Скучающие гоблины находят свежую тему для разговоров, начиная распускать слухи. Но из-за нашей скрытности у них нет леденящих кровь подробностей с привкусом клубники и растертых мозгов. Им приходится выдумывать их самостоятельно – и так наши дела становятся громче и значительней. Еще во многих кипит зависть. И они начинают искать или выдумывать причину нашего успеха – и так на сцене появился сверкающий артефактный меч Эльфийский Цветок. Ведь только так какие-то там гоблины смогли бы выжить в стольких передрягах и нашинковать столько врагов. В итого получился здоровенный ком из выдумки и правды.

– И этот ком привлек внимание серьезной рыбы – кивнул орк.

– Да – согласился я – Мы привлекли к себе внимание. Продолжаем в том же духе и посмотрим, что будет дальше.

– Зарежут нас – буднично произнесла Йорка и на этой не слишком жизнерадостной ноте мы развернулись и двинулись обратно, завершая очередной патрульный виток.

– Может и зарежут – хмыкнул я – Или мы их. Пока выкиньте все из головы. И готовьтесь к пробежке – вон от той красной линии и до самого Гиблого Моста. Я бегу замыкающим и с шилом наготове. Любому отстающему воткну шило в левую ягодицу.

– А почему именно в левую? – не сдержал любопытства зомби.

– Да говорят в левом нижнем полушарии сосредоточена мечтательность, медлительность и творческая рассеянность. Укол шилом не помешает.

– Оди… – Йорка меня даже не слышала – Ты видел ее глаза?

– Только глаза и видел.

– Этот цвет… я никогда такого не видела. Яркий… безумно яркий зеленый цвет…

– И расширенные зрачки – дополнил я.

– Под наркотой девка стены царапает? – задумчиво прохрипел орк – Такая и в сказки про эльфийские артефакты поверить может…