Мужик рухнул и затих. В трактире повисла гробовая тишина. Медленно накренялся поднос застывшего на полпути к нам официанта. Неторопливо съезжал компот…

– Уронишь компот – уроню тебя – предупредил я живую щепку. Вздрогнув, официант вернул поднос в горизонтальное положение и с удивительной деловитостью мигом расставил принесенное по столу, после чего испарился.

Встав, я оглядел молчащий зал и внятно пояснил:

– Любой сучий ушлепок что посмеет хоть что-то сказать нашим новым подругам… пожалеет.

Тишина…

– Ну? Может кто-то хочет что-то сказать? Мне например?

– Р-а-а-а! – с решительным воплем от дверей к нам кинулся только что вошедший парень – Ох…

Орочий кулак утонул в рыхлом животе агрессора, войдя по запястье. Да он костяшками его хребта коснулся, наверное. Селезенку так точно в желудок вбил – перевариваться. Парень отключился и упал. Но бессознательность ему не помогла – Рэк успел дотянуться и до челюсти, приложившись по ней смачным боковым.

– Бе-е-ей! – завопил вскочивший детина, что уже получил от меня предупреждение.

Завопил, но вперед не кинулся. Хотя его вопль возымел отменное действие – те, кто успел уже опрокинуть в себя несколько стопок самогона и разгорячить кровь, вскочили и ринулись на нас. Детина за их спинами позволил себе широченную самодовольную улыбку и сверху-вниз провел себе по паху ребром ладони.

– Не убивать – сказал я призму и то же самое повторил обрадованному орку. Девушкам коротко велел другое – Не лезьте! Но ножи держите под руками.

– Ты че творишь? – перепугано вылупилась на меня отмершая наконец Нанна – Дритт! Дритт! Дритт!

– А пусть – с той же тихой робостью улыбнулась Джоранн и, скромно потупив очаровательные глаза, добавила – Уройте сук.

Нанна вылупилась уже на подругу. А я, повернувшись, встретил ударом ноги налетевшего мужика и аккуратно разбил о его голову бутылку. Левой рукой схватил за глотку другого, зажатой в правой ладони стеклянной розочкой полоснул по его щекам, добавил коленом по яйцам и толкнул под ноги сплоченной группы из трех рыл. Один перепрыгнул, двое запнулись. Скользнув за спину прыгуну, вбил ему розочку в задницу. Выдернув, заодно боднул истошно орущего в затылок, позволил кому-то ухватить себя за плечо сзади, повернулся и всадил розочку в разинутый рот с вопросом:

– Жопой пахнет?

– М-м… А-А-А-А! – плюясь кровью, завыл доброс.

– Отойдите! Отойдите!

Прямо по куче-мале топал кряжистый доброс с лавкой над головой. Широченные плечи, крохотная голова, роскошные светлые волосы, бугрящиеся под расстегнутой курткой мышцы груди и вялый свисающий живот распирающий материю майки.

Я прошел мимо. Вплотную. И даже не тронул. Просто плюнул в глаз. И этого хватило, чтобы богатырь потерял нацеленность и сбился с шага. А этого уже хватило облепленному тремя добросами орку, чтобы ударить сапогом по колену и уронить колосса прямо на начавших вставать союзников. Стряхнув с себя надоедливых и неумелых врагов, Рэк подпрыгнул и со звериным воем приземлился на затылок богатыря обеими ногами. Застрекотавший Хван крутнулся и от него отлетело двое, получивших удары по лицам. Брызнула кровь – она летела с рассеченных лиц и от мокрых от крови рукавов куртки призма.

Еще пара шагов. И я остановился у стола с застывшим на лавке детиной. Устало выдохнул:

– Я ведь предупреждал?

– Послушай… – детина с надеждой вскинул на меня перекошенное лицо – Выпьем? За дружбу! И уважение!

Коротко ударив его в горло, дождался, когда он с сипением схватится за ушибленное место обеими руками, положил руку на его затылок и с силой дернул, припечатывая трусливого ублюдка лицом о каменную столешницу. И еще. И еще. После третьего удара что-то мерзко хрустнуло. После пятого начало чавкать. После десятого начало еще и брызгать – большей частью на сидящих напротив и уже даже не воющих от ужаса девиц, никак не могущих оторвать обезумевших взглядов от того, что некогда было симпатичной харей их дружка доброса.

Оглядев бесформенное месиво с едва различимыми наметками переломанной челюстью и дырой рта, откуда вытекала кровавая река несущая выбитые зубы и какие-то ошметки, я уронил тупорылую голову на стол и, опершись о спинку лавки, с интересом спросил девиц:

– А почему здесь нет полусферы системы?

– Мать доб-бра… за весельем не б-бдит – ответила девица что была старше и какой-то более помятой – Веселись от души доб-брой, доб-брос…

– Проб-блемы с дикцией? Помочь? Знаю один метод надежный.

– Нет! Нет! Не надо!

– А чего добросы такие хилые в драке?

– Мы же не верги! – ответила вторая, причем ответила сердито – Мы не верги! Зачем нам?

– И правда – кивнул я и двинулся к нашему месту.

Тела я перешагивать не стал. Шагал прямо по ним. Все лучше, чем по скользкому от крови и мочи полу. А судя по запаху – тут только что и говном древние каменные плиты смазали. Ничто не свято в этом мире. Что за отношение к старой доброй постройке?

– Отпусти – велел я призму, зажавшему скрещенными лезвиями в углу даже не орущего, а пищащего молодого парня и медленно приближающего к перекошенному лицу щелкающие жвала.