– Все видели, как мы ссорились.

– Видели и слышали – кивнул я – И что? Они не видели главного – как я убивал этих ублюдков. Знать и догадываться – разные вещи. И уж точно это не сработает в суде.

– Тем, кто придет за нами – плевать!

– А кто придет за нами? – полюбопытствовал я, радуясь, что Йорка чуть успокоилась и мы ничем не отличаемся от шагающих рядом гоблинов и орков – Те трое? Бедолаги еще даже не в курсе, я думаю. Так и сидят в засаде.

– Точно! Еще же те трое!

Ага. Значит, когда она говорила «за нами придут» то имела ввиду не троих парней из банды покойного Джонни Льва.

– Как ты вообще сумел? – глянула на меня напарница – Троих…

– Если знать, как это делается – все очень легко.

– Ты кто такой?

– Понятия не имею. Но очень хочу это выяснить – чуть помолчав, признался – Все неправильно.

– Конечно неправильно! Сразу резать!

– Я не про это. Все вокруг меня – неправильно – пояснил я – Так не должно быть. Я знаю.

– В смысле? Ты про заварушку?

– Нет. Я про Окраину, про зомби, гоблинов и орков. Так быть не должно. Каждое утро, просыпаясь и выползая из капсулы, я гляжу на ряды тянущихся за жрачкой гоблинов и понимаю – тут что-то пошло не так. Сильно не так.

– Да откуда тебе знать?

– Я и не знаю. Неправильно выразился. Я… я ощущаю… чувствую это. Тут что-то пошло не так. А чтобы понять, что именно – для начала надо восстановить память.

– Восстановить память… – фыркнула девушка – Ага! Мечтай дальше! Ты низушек. Я низушек. Нам воспоминания не положены.

– Вот кто это сказал?

– Да никто! Просто так есть! Мы добровольно низшие. А у низших, как у тараканов, воспоминаний не бывает.

– Нет уж. Это неправильно. Никто не имеет права лишать меня моих воспоминаний. Ведь они – и есть моя жизнь. Кто я без памяти? Никто!

– Ты не о том сейчас думаешь! Стой… вот сюда свернем. Там медблок и коридор удобный – широкий и оживленный.

– Ага.

– Те трое… они идут за нами?

– Нет – уверенно ответил я – Скорей всего они еще не обнаружили трупы. Джонни дурак. Большой самоуверенный дурак. Отослал главную свою ударную силу в засаду. Сам встал у нас на пути. Мечтал увидеть, как мы со страхом бежим от него по коридору – и попадаем прямо в лапы троим парням. После чего с нами можно делать все что угодно. А может Джонни жаждал расправиться с нами лично. Без помощи парней – и тем самым доказать им и вообще всем, что с ним, с огромным могучим Львом, лучше не связываться никому! Он силен, страшен и не прощает обид! Глупо. Нельзя недооценивать врага.

– Те трое нас найдут.

– Уверен процентов на девяносто – они к нам даже не подойдут – усмехнулся я – Это опасно. А твари вроде них опасности боятся. Зачем лезть? Проще и дальше выдавливать дань из смирных овечек. А к волкам вроде нас лучше не соваться.

– Кто ты такой, гоблин?

– Как узнаю – расскажу – рассмеялся я.

– И этот твой эльфийский цветок… им! Ну ты даешь… вот медблок. Полусфера тут раз в минуту. Так что за меня не переживай. Эту фиговину свою убийственную мне отдай.

– Держи. Я быстро – пообещал я и встал перед дверью – Одиннадцатый!

– Диагностика.

Дверь мягко открылась, открывая взору небольшую комнату с уже знакомым дырчатым креслом. Вошел. Дверь закрылась, в короткой анимации показали, как веселый человечек ложится на кресло. Даже раздеваться не надо. И никаких воркующих медсестер… а могли бы порадовать бедолагу гоблина… Послушно улегся.

Эй! Еще ведь ничего не сделали!

Вслух, само собой, ничего не сказал. Просто смотрел в потолок и ждал, отсчитывая секунды. Визуально ничего не происходило – ни манипуляторов, ни объективов, ни сканеров, ни звуков работы оборудования. Ничего…

В наложившейся на короткие строчки анимации веселый зеленый человечек вставал и радостно покидал медблок. Во второй анимации, начавшейся следом, зеленый человечек оставался в кресле и из его рта вылезало облако со словом «Обезболивающее. Лекарства». Включился таймер на убывание – тридцать секунд.

Охренели?

Это весь ваш диагноз? Отметили ЛВК не зеленым, а желтым цветом?

– Обезболивающее! Лекарства!

Только-только начавшееся финансовое спокойствие дало трещину…