– Замечательно! Клара познакомилась с прекрасным мужчиной, ты бы видел его, Фелис. Высокий, сильный, ласковый, такой котик. Моряк! У Клары никогда не было моряков. Он обещал увезти Клару в другие страны, представляешь?

– Клара. Клара, послушай меня. У тебя каждые выходные бывают моряки. Тебе опять голову запудрили, не будь дурой.

Клара залилась смехом и утёрла выступившую слезу. Кудряшки тряслись от каждого поворота головы, платье с рюшами задралось опасно высоко, когда она по привычке закинула ногу на ногу, оголив чулки.

– Клара так хочет уехать отсюда, милый Фелис. Котик рассказывал Кларе о далёких странах. Он обещал увезти её туда, представляешь? Расскажи, Фелис, расскажи и ты о своей стране. Клара помнит, что ты задолжал ей интересную историю. Если расскажешь – Клара поцелует тебя в щёчку.

Она смотрела так доверчиво, как ей отказать? Даже Хейд не знал. Он задумался, вспоминая истории из библиотечных книжек.

– Ты боишься птиц? По преданиям дейхе, их зовут глашатаями смерти. А перья, – будто из воздуха, Хейд изящно достал воронье перо, – привлекают умерших. Мой народ тоже уверен, что у смерти нет единого лица. Если ты прожил достойную жизнь, то душа седлает птицу и улетает к небесному морю, на службу Всевидящему хану, – он указал кончиком пера в сторону открытого окна. – Глянь туда. Видишь стаю ворон? Только представь, что на одной из них сидит твой дальний родственник и ждёт, когда ты умрёшь, чтобы забрать с собой.

Клара ни на секунду не отрывалась от глаз Хейда, застыв, как фарфоровая куколка. Он не оставлял попыток вырвать свою знакомую из летающих замков. Обычно помогали жуткие рассказы: Клара пугалась, иногда обижалась, но к следующей встрече все обиды забывались начисто. Хейд давно смирился с мыслью, что однажды чудачка не вспомнит и его.

В этот раз всё пошло не так. Наоборот, к Кларе вернулся тот вдохновенный вид, с каким она обычно несла бессвязную чушь.

– А Клара видела! Стая птиц, таких чёрных, таких мрачных, и серокожая всадница с птичьим черепком на голове. Светила полная луна, Клара смотрела в своё окошко и видела, как они пролетели над рекой и мостами. То была душа? Да? Как думаешь, милый Фелис, когда Клары не станет, она сможет перелететь моря и океаны? – она вдруг вскочила и раскинула руки, желая объять весь мир: – И будут её ждать на двух синицах папенька и маменька, а на воробье – братец. И ты, милый Фелис, присоединишься к нам на граче, и улетим мы к тебе на родину, и увидит Клара твои рассказы воочию. Никаких маяков и подвалов, одно небо, солнце, звёзды…

– Моя прекрасная Клара, заткни уже свой рот! – зычно рявкнул Ардашир. – Иначе в кладовке запру, дура крикливая!

Клара послала усачу воздушный поцелуй и улетела навстречу своей очередной самой большой любви. Ардашир с недовольной гримасой натирал стаканы: его Клара откровенно бесила, но при всех своих странностях уж больно хорошо та раскручивала «котиков» на выпивку.

В пабе тем временем творилось небывалое оживление: тощий степняк с рыжей козлиной бородкой собрал вокруг себя чуть ли не всех посетителей. Хейд приметил парочку знакомых воров, каких-то моряков и работников бюро в однотипных комбинезонах. Раздался возглас: «Давайте по одной!» – и под всеобщее ликование у Ардашира и его работниц прибавилось забот.

– Экий вы, мийстер, неверующий! – послышался возглас рыжего фокусника. – Устроим спор! Вы же человек не подставной, не из моих «подпевал», как вы там выразились, верно? Так давайте проверим всё на вас. Любите фокусы? Покажу один из любимых. Если будет больно, то отдам все вырученные за сегодня денежки, – он сжал в ладони набитый кошель.

– А если не почувствую? – мужчина, обычный рабочий, скрестил руки на груди.

– Ха, ещё даже не начали, а уже сомневаетесь в своих словах, мийстер? Если зря меня обвиняли во лжи, то пожертвуете свой кошель!

По-хорошему, Хейду пора было идти дальше по намеченному плану, но вместо этого он напряжённо вглядывался в движения, вслушивался в слова, пытаясь понять, что в фокуснике было не так. Объект беспокойства попросил спорщика вытянуть руку и обхватил её ладонями.

– Крепкая рука, в доках работаете? – фокусник скалил зубы.

Ответа Хейд не услышал. Улыбка фокусника стала ещё шире, когда он проткнул ладонь мужчины длинной мешочной иглой. Насквозь. Рабочий посерел, дёрнулся, безуспешно пытаясь освободиться. Толпа приблизилась и скрыла происходящее своими спинами; и тогда фокусник услужливо поднял проткнутую ладонь вверх, всё ещё сжимая запястье.

– Ну? Как ощущения? – вдоволь налюбовавшись растерянностью на лице рабочего, он вытащил иглу. Показал её всем – чистую, без крови – чем вызвал у народа бурю восторга. Мужик водил пальцами по отверстию в ладони, до последнего надеясь, что эта рана – иллюзия. – Сомнения остались? Нет? Тогда был ваш кошель – стал мой. Без всяких фокусов, ха!

– А себя так проткнуть можешь? – подначивал кто-то из зрителей. Фокусник открыл рот, втянул без того впалые щёки и пронзил иглой обе. Не поморщился, даже когда работница паба засунула палец ему в рот и потрогала иглу, только игриво подмигнул.

Толпа требовала больше зрелищ. Одного моряка фокусник заставил захмелеть. Другого – свалиться в обморок. Внушительного вида амбал зарыдал, как ребёнок, под всеобщий смех. Происходящее всё меньше напоминало обычные фокусы и всё больше – беспредел одного заигравшегося беззаконника. В какой-то момент тощий человек выловил Клару, когда та несла выпивку разгорячённым клиентам.

– Милая Верда, составь нам компанию!

– Не Верда – Клара! – хихикая, поправила та и подалась навстречу руке, что с лёгкостью подчиняла людей. Когда узкая ладонь опустилась на её шею, Клара резко обмерла. Потухла заигрывающая улыбка.