— Молодцы, — Мирон жмет плечами, — идите-ка сюда.

Он осторожно берет на руки Матюшку, а ко мне тянется губами. Я не могу не ответить ему. Соприкасаемся с такой силой, что кажется, вибрируют челюсти. Я истосковалась и чувствую взаимность. Снова кажется, сегодняшний день прошел не со мной.

— Малыш хорошо перенес поездку?

Киваю.

— Да, здесь же недалеко.

— Вот, сможете дружить с Василисой.

Прижимаюсь к его плечу, обнимаю за спину. Мы все входим в дом. Может, кто-то бы устроил скандал на моем месте. Требовал бы объяснений насчет видео. Но я физически не могу это делать. Мирон раздевает Матюшку на диване. А после крепко обнимает меня.

— Не думал, что могу настолько скучать. Прилетел ближайшим рейсом.

Мужчина дышит где-то в моих волосах, по моему телу проносятся мурашки.

— Мне тоже сильно тебя не хватало. Ты что-то хотел рассказать…

Надеюсь, информация меня не уничтожит. Мирон отпускает.

— Да, идем сюда.

Он утягивает меня за пальцы присесть. Ух, новости сногсшибательные? Смотрю с вниманием. Мирон для начала кидает улыбку, но в ответ на мое напряжение делается серьезным.

— На меня вышла моя мать.

В последнюю очередь бы подумала об этом. Я вообще мало знаю про родителей Мирона, об отце хоть немного наслышана. Он был уже в годах, когда появился его сын. Оставил ему небольшое наследство. А вот про маму я совсем не в курсе.

— Она отыскала тебя?

Мирон усмехается.

— Я на виду. Она сама решила объявиться. Сейчас живет на Севере с крайним мужем.

— С крайним?

— Он не первый. А может, и не последний. Выглядит матушка шикарно — по природе она очень красива, а косметология творит чудеса с возрастом.

— Так вот в кого ты красавец, — хихикаю, пока не знаю, как еще прокомментировать.

Мирон широко улыбается.

— Ты мне льстишь. — он вздыхает — мы встретились, она делает вид, что всего этого времени и не было. Хочет общаться, увидеть внука.

— А ты? — морщу лоб.

Он запускает пальцы в волосы.

— Я не смог ее оттолкнуть. Но даже не знаю, что к ней испытываю.

Ему тяжело. С какими бы причудами не была моя мама, она отдала нам себя в молодости. Мы купались в заботе, всегда возвращались в уютный дом. Жизнь Мирона была жесткой.

— Ты не обязан любить ее. — встаю на его сторону.

— Она уже не станет матерью в полном смысле этого слова. — рассуждает Мирон, — я даже не уверен, что хочу много общаться с ней. Часто представлял в юности эту встречу. А получается не как в кино.

Мне хочется обнять его. Тянусь, прижимаю к себе.

— Ты живой человек и имеешь право на эмоции.

Я настолько ему сопереживаю, что напрочь забыла о сплетнях. Мирон гладит меня по спине и продолжает говорить.

— Когда мы встретились, я опешил. Она ярко-рыжая! Даже подумал, тут какая-то ошибка. Ведь ни у меня, ни у сына такого гена нет.

— Не проявился, может, — бормочу. Я не сильна в генетике.

— Да маменька просто искусно выкрашена в салоне. Тратит понемногу капитал мужа и его северную пенсию. Очень молодо выглядит. Хотя и родила она меня рано.

— Что?!

Отрываюсь от любимого и таращусь на него.

— Мм… Ей тогда едва исполнилось восемнадцать. Если вообще исполнилось, — жмет плечами Мирон.

— Она рыжая?!

— Сделала ярче волосы в салоне. У меня были только черно-белые ее фото. Она показала более поздние снимки. Там ее волосы почти как мои. Да и чертами мы похожи…

— Это ее ты обнимал?!

Красильников моргает.

— Ну да, приобнял. Было трудно, но быть холодным я тоже не смог…

— Значит, с ней вас и засняли!

Я могла подумать на подругу, партнершу по бизнесу, назойливую бывшую любовницу. Но что незнакомка — его мама! Это просто шок. Она и правда великолепно выглядит. И не зря показалась мне несколько искусственной.

Мирона тем временем волнует другое.

— Кто нас снимал?!

Рассказываю в подробностях весь свой день от прихода бывшей свекрови. Мирон сначала каменеет, а потом в него вселяется дикий зверь. Я умоляю его остаться дома, потому что если он еще раз проявит агрессию, адвокаты не помогут. Но мужчина и не собирается действовать кулаками.

— Не волнуйся, я их пальцем не трону. Но всей этой компании не будет в городе.

Он говорит с такой холодной уверенностью, что у меня клацают зубы.

— Они готовы на все. чтобы нас рассорить, — только и могу сказать.

Но простая фраза заставляет любимого снова сесть рядом со мной. Мирон в своей обычной манере берет меня за подбородок. Вглядывается в глаза.

— Ты решила, что я тебе изменил?

Мое лицо самой собой кривится словно от боли. Вспоминаю недавние эмоции.