Она мне даже умыться не дала. И я так и поплелась за ней, на ходу кутаясь в лохмотья. Роза свернула по коридору, затем еще раз.

Вышли к прачечной, и управляющая загремела связкой ключей.

– Значит, так, - сказала она, разобравшись с замками.
– Звонил старший хозяин. Сказал, что после обеда подъедет Гела. Тогда и решим вопрос с твоей дальнейшей работой. А пока вот, - она бросила в меня новым платьем.
– Ну, что встала? Иди и приведи себя в порядок. А потом займись делом, тебя пока никто не увольнял.

Из прачечной вышла подавленная.

Нет, это не утро, это будто асфальтоукладчик по моей жизни проехался.

Дядя Миша в подвале, после обеда приедет эта сутенерша Гела...

Я пропала, у меня считанные часы остались, чтобы что-то придумать.

Глава 42

Уборки в комнатах навалом.

Но это меня не касается. Плевать я хотела на все эти использованные презервативы, разбросанные по постелям наручники и плетки, смятые порванные простыни и женское белье.

Постояла, подождала, пока стихнет стук каблуков управляющей.

И тоже вышла в коридор.

Если мне суждено сегодня отправиться кормить рыб в Черном озере - значит, суждено.

И моя попытка спастись хуже не сделает.

Решительно двинулась по коридору. В кухне, не обращая внимания на сонную повариху, взяла самый большой и острый нож.

– Ты куда это с ним собралась? Эй!
– крикнула она мне вслед, но я даже не обернулась. Вернулась к холлу и дальше по пандусу вниз, к черной железной двери.

Зашла в подвал и щелкнула выключателем.

С облегчением выдохнула.

Дядя Миша лежит связанный на прежнем месте - на диване. Рот ему снова заклеили.

Севастиан.

Он ночью был здесь. И не дал мне даже воды принести. Сейчас он отсыпается...

О младшем хозяине подумала с нарастающей злостью.

Ведь я чуть было не поддалась ему, разомлевшая от массажа. И даже сейчас...

Память набросилась на меня, не жалея, перед глазами замелькали картинки его красивой комнаты, красный коврик на полу и флакон масла, что пахнет шалфеем, благовония в стальных чашах и дымок, что поднимается в воздух.

Крепкое, загорелое мужское тело. Широкая спина, покрытая шрамами. Черные глаза и оранжевые отблески. Сильные и нежные руки, касающиеся меня.

Ласка, поглаживания.

Пальцы между моих ног, на моих бедрах.

Горячие мягкие губы на моих губах.

Я хочу вернуться в эту проклятую ночь, хочу.

Вздрогнула, когда раздалось мычание и опомнилась.

– Это я, - сказала, хотя дядя Миша и так видит, он открыл глаза.

Какое же у него нечастное лицо.

А я полнейшая идиотка если стою тут и смакую ночь, эти братья монстры, они убьют нас.

– Сейчас, - присела перед диваном и сорвала с губ дяди Миши пластырь.

– Воды...- простонал он.

А воду-то я не захватила....

– Сначала выберемся, - ножом начала резать веревки. Рванула острым лезвием путы на груди, на бедрах, освободила его ноги.
– Идти сможете?

– Куда?
– папин помощник поморщился. Взгляд у него осоловелый, но, кажется, соображать он в состоянии.

– В доме куча помещений, где никого нет, - это и есть мой план.

Так себе. Но что имеем. Выбирать не приходится, выиграть лишний час - уже удача.

– Главное уйти из этого подвала, - сказала.
– И спрятаться. И будем думать, как выбраться.

– Отсюда не выбраться, - дядя Миша, кряхтя, сел. Вытянул ноги, и те захрустели, он сжал зубы.
– Затекло все, бл*ть.

Округлила глаза.

Раньше папин помощник при мне не выражался. Выглядел важным и неуязвимым в своем дорогом костюме, с неизменным дипломатом в руках, он, наткнувшись на меня, просто вежливо кивал.

Но теперь ему не до церемоний.

– Территория охраняется, Рита. Даже если выйдем из дома. Нас остановят на пропускном пункте. И в доме камеры. Ты сейчас ко мне под камерами сюда спустилась?

Замерла.

Да...

Под камерами, чтоб их.

Охрана видела. Как я перлась сюда с ножом. И как мы с дядей Мишей будем подниматься - увидят тоже. Пару метров пройдем - и нас сцапают...

– Ох, - закрыла ладонями лицо.

– Рита, - позвал дядя Миша.
– Не раскисай, слышишь?

Я слышу только хруст его суставов.

– Чем заняты в доме? Сколько человек? Хозяева здесь?

– Младший, дрыхнет, наверное. Может, уже проснулся, - отозвалась. Потерла лицо.
– Горничные в комнатах прибираются, двое. В кухне повариха. И управляющая где-то шатается.