Мне показалось, что я слегка разочаровалась. Как это возможно, если ждать от Кудрявой Тупой Башки красивых жестов не приходилось? Сделал человек один раз доброе дело и тут же отсыпал побольше хамства.

Угощайтесь, Виолетта Сергеевна! Гадости без соли! Чтобы приправить — поплачьте!

Пока мысленно отшучивалась и зализывала вскрывшиеся раны, я ослушалась. Всё же посмотрела в его обиженные расстроенные глаза, а он и не скрывая недовольства, кисло поморщился, продолжая крепко придерживать меня за талию.

Значит, я тоже попала в яблочко! Ресницы ни при чем, а вот имя? Ну и отчисление, конечно. Ох!

Приятно…

— А теперь всё то же самое! Но бодрее и под музыку!

Проводка в актовом зале совсем прохудилась. Иришка выключила свет в потном и ещё тёплом зале, которому предстояло остыть за грядущую ночь. Люстры некоторое время слабо горели после щелчка переключателя, но всё же испустили последний дух. Сверчки?

Электрика гудит…

Я не удержалась от сладкого зевка в кромешной темноте. Ноги ныли, но чувство было… Приятное.

— Ну чего ты копаешься? Пошли быстрее.

— Щас, Виолетт, где ключи-то?.. — окна здесь были заколочены и выстланы затемняющей тканью.

С трудом верилось, что каких-то пять минут назад на паркете выплясывало сборище бальников.

Мы закрыли металлическую дверь, отдали ключи уставшему охраннику и вывалились за порог МПТУ. Тут же защипало лицо и ноздри. В глазах замерцало от снега. На остановке через дорогу куковала толпа студентов, хохлившихся в капюшонах в свете фонаря.

Нам нужно поторапливаться.

Иришка затормозила у самой лестницы, перекладывая из рук в руки сумку и пряча ладони в пушистые варежки. Затем вдруг замерла. Резко стянула одну и полезла в карман.

— Ир, потом посмотришь, как в автобус сядем.

— Нет! — она категорично задрала нос, выдыхая клубящийся от мороза пар. Лицо её подсветилось загоревшимся экраном телефона и погрустнело. — Нет пропущенных… Прочитал.

Стас продолжал держать Иру на расстоянии.

От неловкости я отвернулась к остановке, наблюдая за невесомыми хлопьями, слетающими на улицу откуда-то из темноты, и продолжила смирно ждать, когда подруга соберется в путь. Знаю, на моём месте любая другая начала бы убеждать Ирку в том, что всё будет хорошо… Но ведь мы не могли этого знать.

Позади спины прохрустели два унылых шага, а затем ко мне прижалось что-то тёплое и пушистое, вот-вот готовое разреветься. Нервно сглотнув, я хотела было повернуться…

Но вот, большой дребезжащий автобус, рассекая груды снега на дороге, подплыл к остановке и чуть накренился под весом ввалившейся толпы. Мы опоздали…

Ирка притаилась. Но медленно оборачиваясь в её сторону, я поняла, что подруга жалобно заглядывала в мои глаза.

— Упс… — она утёрла варежкой слезинку и кривовато улыбнулась. — Ты меня убьешь?

— Попозже. Тебе сильно холодно? — подруга ошарашено уставилась на меня.

— Мне-то тепло…

В шубе-то.

— Ну и мне нормально. Пошли пешком до ближайшей остановки, чтобы не стоять на морозе.

Ноги, конечно, гудели. А ещё завтра три пары с восьми до часу — в субботу! Но у меня, кажется, наклевывалось новогоднее настроение.

— Ты не злишься? — Ира недоверчиво осмотрела мое лицо.

— Нет. Когда ещё у нас найдётся время погулять, как не в десятом часу ночи? — я по-доброму хохотнула и пихнула её в бочину. — Шевелись, Плотва.

Похоже, Иришка не ожидала такой снисходительной реакции. Как обычно, она легко поддавалась эмоциям, но и тут же охотно переключалась на что угодно, лишь бы не изводиться унынием. Думаю, Стас ни на секунду не выходил из её головы… И от этого в груди у меня скрипело сожаление за подругу.

Мы, не торопясь, двинулись к пешеходному переходу, погрязая в снеге, рассыпающемся под ногами, как сахар. Внешне Ирка быстро повеселела.

— Виолетт, а чего ты такая добрая?.. — она игриво приподняла брови, заискивающе склонившись. — Понравилось тебе?

— Понравилось что? — мы подходили к светофору. Дорога узкая, а ждать целую минуту. Полно времени, чтобы докопаться.

— Танцы, конечно. Как ты вообще решилась на это?

Про переживания, которыми я изводилась целых три дня, решено было умолчать.

— «Это» не моя идея, — язвительно выплюнув фразу, я поймала себя на том, что репетиция пролетела слишком быстро, чтобы мне довелось выйти из себя. Я больше намучилась предвкушая её… Не считая одного невоспитанного подобия парня. Но, действительно, танцы — не самое худшее времяпрепровождение.