Но только я развернул лошадь, как моего сапога коснулась чья-то рука и вкрадчивый голос произнес:

— Подождите, Милорд! Я могу подсказать. Я тут с утра сижу.

Я глянул вниз и увидел котона, которых часто еще просто называют котами. Раса редкая, в этом городе я видел только нескольких на балу. Данный экземпляр был маловат даже для их расы — фута три с половиной от силы. А еще он был одет в ужасно безвкусный костюм, даже на мой взгляд далекого от моды человека. Желтый и весь усыпанный фиолетовыми сердечками.

Я моргнул. Нет, не костюм. Этот кот был просто неодет. За одежду я принял его собственную шерсть. Хотя набедренная повязка все-таки на нем была. Ну да, иначе бы его сразу стражники замели. Котоны все-таки имеют почти человеческое тело и конечности. Эдакие маленькие люди с кошачьей головой и хвостом, полностью покрытые короткой, но очень густой шерстью.

Я спрыгнул с коня и отошел на несколько шагов в сторону, так как на нас стали очень недобро посматривать стражники. Возможно, они позавидовали гражданскому, который сейчас мог неплохо подзаработать, а может инструкция запрещала и позволять шпионить за проезжающими посторонним.

Котон подхватил с мостовой небольшую крайне обшарпанную коробку с лямкой для подвешивания на плечо и шагнул за мной. Я краем глаза заметил содержимое. Уйма маленьких пузырьков с аляповатыми рисунками и несколько связок бумажных цветов.

— Милорд, я тут продаю духи и маленькие подарки, тем, кто проезжает через ворота. Поэтому я бывает заглядываю в кареты. Предлагаю, ведь многие девушки не прочь порадовать себя мелким подарком.

Я кивнул, подбадривая парня.

— Более часа назад я видел эту карету, запряженную серыми лошадьми, и заглянул внутрь. Старая дама шикнула на меня, а молодой девушке с розовыми волосами было не до духов. Она плакала.

Я достал из кармана горсть золотых и незаметно высыпал в коробку. А потом громко сказал:

— Хватит с тебя и золотого, проходимец!

— Благодарю, милорд, — погромче прокричал котон, сразу поняв, что я уберегаю его от возможного гнева стражников. Или еще хуже, ограбления с нанесением в пушистую мордочку.

А потом он шепотом добавил:

— Карету сопровождали двое воинов верхом. Один в желтом плаще, другой в зеленом. Оба лет тридцати, одежда новая. Карета сразу после ворот свернула на конную станцию, где им быстро заменили лошадей. И еще, эту карету я видел въезжающей два с лишним часа назад, но тогда ее сопровождал один всадник, и внутри была только одна старая тетка. А второй приехал в город вчера вечером, но в этом я не уверен, народу тут много проезжает, милорд.

— Благодарю! — кивнул я, прыгнул в седло и двинулся к воротам.

По недовольным мордам стражников я понял, что они ни за что не пропустят меня вперед очереди из пары повозок, трех всадников и дюжины пешеходов. Задержка не сильно большая, с учетом моего отставания уже часа на полтора. Но все-таки ждать с четверть часа не хотелось. Во мне бушевала жажда погони!

Я кинул золотой крестьянину, который как раз готовился подъехать для досмотра, и не терпящим возражения голосом произнес:

— Покупаю твою очередь.

Мужик радостно закивал и стал разворачиваться в хвост ожидающих, под завистливыми взглядами половины очереди. А я спокойно проехал. Досматривать меня без веских причин было нельзя, а назвать имя, это дело нескольких секунд.

Дальше я сразу погнал лошадь. Ну как погнал. В пещере я бегал быстрее. А в океане маны мне было не разогнаться, впрочем как и карете.

Сначала я подумал поймать или даже купить какую-нибудь птицу. Я мог дать ей приказ и отправить ее вперед, искать упряжку. Но здраво рассудив, пришел к пониманию, что объяснить примитивному мозгу пернатого, как найти именно нужную карету я не смогу. Да и именно вдоль дороги послать разведчика не получится. Нет в понятийном запасе птицы дорог. Животные есть, люди, огонь, деревья, солнце, облака, скалы, даже дома. А в моем поиске этого мало. Вдобавок, несмотря на приближающийся вечер, всяческих путников хватало. На лигу приходилось несколько повозок, пяток всадников и столько же пешеходов. Птице не разобраться.

Так я проехал пару лиг, и тут дорога плавно опустилась в пойму небольшой речушки. По сторонам ярдах в тридцати начинались перелески, а прямо виднелся узкий деревянный мостик. И тут мне в бок ударил болт. Я чуть ли не кувырком слетел с лошади и, превозмогая боль и оглушение, начал оглядываться. Впереди какой-то крестьянин, заметив происшествие, привстал на козлах и так начал погонять свою кобылку, что несомненно превысил мою скорость погони.

Сзади две какие-то бабки с воплями «Убили!» развернулись и бросились бежать, тоже весьма резво для своего возраста. Еще я краем глаза заметил крупную карету, неспешно влекомую четверкой лошадей, которая приближалась ко мне навстречу. Крестьянин на своей скаковой кобыле чуть не влетел в нее, и до меня донесся негодующий вопль кучера.

А вот из-за деревьев справа неспешно выходили четверо, несомненно, воинов. Двое не очень молодых в желтом и зеленом плащах, и двое почти моего возраста. Мечи у всех оставались в ножнах, а в руках были обычные палки. И еще шляпы, глубоко натянутые на глаза, выдавали вышедших на незаконное дело.

— Точно он? — спросил зеленоплащный, похоже командир.

— Точно! У меня глаз как у орла, — довольно ответил владелец желтого. — И попал я здорово!

— А он не сдох?

— Ну как я мог его пристрелить тупым болтом? Разве что, падая, шею свернул, но за это к нам претензий быть не должно.